"Мир Иннокентия Анненского": Стихотворные переводы: Вакхилид, 17

Современное издание возвращает заглавие Анненского, но изменения составителя всё равно имеют место:
Вакхилид. Юные жертвы, или Фесей // Парнас: Антология античной лирики. / Сост., предисл. и коммент. С. Ошерова. М.: Московский рабочий, 1980. С. 440-443. (Однотомники классической литературы) [416]

И. Ф. Анненский (1856-1909) был профессиональным эллинистом и преподавателем древних языков. Делом его жизни был перевод трагедий Еврипида. К античной лирике обращался редко.
Пеан (гимн в честь Аполлона) - точнее дифирамб (!) - Вакхилида в переводе опубликован в 1898 г. (в том же году был опубликован и найденный на папирусе текст оригинала). По мифу, афиняне должны были ежегодно отправлять на Крит семь девушек и семь юношей на съедение чудовищу Минотавру, получеловеку-полубыку; Фесей (Тесей) избавил родину от этой дани, убив Минотавра. В стихах Минос сам везёт жертвы на Крит.
Ионийцы - афиняне, Дева браней - Афина, Гелиев зять - Минос, муж дочери Солнца Пасифаи.

Стихотворение 18 Анненский приводит в 24-й лекции своего курса по истории античной драмы. До этого перевод дифирамба был известен по публикации В. О. Нилендера 1939 г., см. ниже.

Источник текста (слева): Анненский И. Ф. История античной драмы: Курс лекций / Санкт-Петербургская государственная Театральная библиотека. Состав., вступ. ст. В. Е. Гитина, подгот. текста В. Е. Гитина при участии В. В. Зельченко, примеч. В. В. Зельченко. СПб.: Гиперион, 2003. (ФEATRON: История и теория зрелища. II).
Размещено вместе с сопроводительными текстами Анненского.

Две формы эллинского лиризма - личная и хоровая - как бы уже в зерне определяли собой целую драму, особенно если к этим двум прибавить третью, содержащую диалог, образец которой мы находим у Вакхилида.

Вот это характерное стихотворение (в моем переводе):

* Личность Эгея, таким образом, несомненна. Медея под сомнением. Креуса -- дочь Эрехфея, мать Иона, родоначальница аттической династии (примеч. Анненского -- В. Г. ).
** Собственное имя (примеч. Анненского -- В. Г. ).

Это, как видите, еще строгая лирика. Стихотворение построено строфически, причем строки в отдельных строфах совпадают по размеру. Драматизма также еще нет - совершается как бы пролог, интродукция

к появлению Фесея, причем каждая из четырех строф возводит новую ступень этого ожидания:

Строфы Медеи более лиричны; мысль ее вращается среди страхов и догадок; а в словах Эгея зато больше определенности, фактического содержания, образов.

Таким образом, стихотворение является драматическим по форме, но еще лирико-эпическим по содержанию. В нем нет еще сценического движения, но лирика как бы стремится его отразить.

Вакхилид процветал в первую половину V века, когда трагедия уже дала высокосовершенные создания. Но я привел этот отрывок, потому что он, очевидно, не столько сложился под влиянием трагиков, как выработался из основы гораздо более древней. Важно и то, что самый диалог драмы шел не из разговора в жизни, а из некоей искусственной лирической формы. Этим многое должно объясняться в самой эволюции драматического жанра.

Диалог баллады Вакхилида не надо сопоставлять с драматическим*. В нем лучше видеть дальнейшую ступень сравнительно с эпическим.

* Ср. выше с сопроводительным текстом к 2-й публикации 17-го дифирамба в книге "Эллинская культура" (1906). Анненский пользуется словом "баллада", введённым Ф. Ф. Зелинским в статье 1898 г.

Другие переводы по изданию: Пиндар, Вакхилид. Оды. Фрагменты. Издание подготовил М. Л. Гаспаров. Ответственный редактор Ф. А. Петровский. Москва: Издательство 'Наука', 1980. (Серия 'Литературные памятники').

В этом издании перевод Анненского приведён без сопроводительных текстов и знаков вопроса. Кроме того обращает внимание вмешательство публикатора: 1) изменения в пунктуации и в отдельных буквах, что, наверное, связано с погрешностями переписки текста; 2) замена слова "герольд" на "посол" и "гонец" и соответствующие изменения стихов; 3) замена слова "каска" на "шлем" и соответствующие изменения стиха.

И. Ф. Анненский

Вяч. И. Иванов

М. Л. Гаспаров

322

ФЕСЕЙ

Медея:

О царь священных Афин
И мягких душой ионийцев владыка!
Здесь только что бранную песнь сыграла
Труба медноустая: что это значит?
Наверно, какой-нибудь враг оцепляет дружиной
Нашей земли пределы?
Или, может быть, воры - на выдумку злые -
Отбив от пасущих,
Овечьи насильем стада угоняют?
Иль что, наконец,
Тебе ужалило сердце? Поведай!
Подумать: кому же и ждать из людей
От сильных подмоги,
И даже от юных, пожалуй, поддержки, -
Когда не тебе, Креусы потомок, Пандионов сын?

Эгей:

Сейчас весь путь перебрав
Ногами, из дальнего Исфма явился
Гонец и дела несказанные мужа
Поведал могучего. Синий убит им,
Надменный и силою высший из смертных, рожденье
Бога долин Литейских,
И Кронида, земли колебателя, чадо,
В ущелье заросшем
Мужей убивавшего вепря сразил он...
И Скирон убит

323

Злодей, в борьбе и Керкион осилен.
И молот отцовский отбросил тяжелый
В досаде Прокопта,
Сильнейшего мужа познавши нежданно...
Мне страшно, увы! Какой же все это приемлет конец?

Медея:

А что же посол говорит?
Откуда и кто он, безвестный? Какую
Одежду он носит? В оружии ль бранном
И много ли войска ведет он с собою?
Иль видел гонец одного и без всяких доспехов?
Может быть, путь совершает,
Как торговец бродячий, тот муж неизвестный,
Когда на чужбину
И бодр, и крепок, и полон отвагой
Идет он, купцам
Гордясь присущею силой... Конечно,
Его на злодеев сам бог ополчил,
Да кару приимут.
А вечно творивши обиды от кары
Уйти не легко: все рано иль поздно приемлют конец.

Эгей:

Всего два мужа при нем, -
Коль верить гонцу и за мощные плечи
Он меч перекинул...
В руках же два дротика держит блестящих
И голову сверх золотистых волос прикрывает
Шлемом чеканки лаконской...
Грудь пурпурный хитон окружил ему плотно,
И сверху хламида

324

Из шерсти овец фессалийских. И пламя
Гефеста в очах
Сверкает грозно. Почти ещё мальчик,
Подросток, но, чары Арея вкусив,
Уж бредит войною,
Весь полон он бранным бряцанием меди
И жаждет узреть он славой любимые стены Афин.

319

ФЕСЕЙ

Хор:

Провещай слово, святых Афин царь,
     Роскошных ионян властодержец!
Продребезжала почто трубы медь,
     Песнь бранную зычно протрубила?
          Али нашей земли концы
     Обступил и ведет грозу сеч
          Враждебной рати вождь?
     Иль, умыслив недоброе,
          Грабят хищники пастухов стад,
     Овец угоняют в плен?
     Что же сердце твое мятет, царь?
Вещай! Али вдосталь, круг твоих рамен,
     Нет надежи - дружинников,
     Юных, сильных витязей,
     О Пандиона чадо и Креусы?

Эгей:

Приспешил скорой стопой гонец, пеш;
     Он долгий измерил путь истмийский,
Провозвестить несказанных дел весть
     Что некий соделал муж великий.
          Исполин от его руки,
Колебателя суши сын, пал -

320

     Насильник Синис пал!
     От губительной веприцы
Вызволил кромионский лес он,
     Скирон-беззаконник мертв.
     Уж не мерит с гостьми тугих мышц
В борьбе Керкион. И молот выронил
     Полинемона сын, Прокопт.
     Мощь мощнейший превозмог.
Что-то будет? Чему дано свершиться?

Хор:

И отколь сей богатырь, и кто он?
     Поведал ли вестник? Ратной справой
Вооружен он, одержит полк мног
     С нарядом воинским? Иль, скиталец
     Бездоспешный, блуждает он,
Мнимый пришлым купцом, один, в край
     Из края, чуждый гость?
     А и сердцем бестрепетен
И могутен плечьми о тех мощь
     Изведавший крепость мышц!
     С ним подвигший его стоит бог
Промыслить отмщение для неправедных!
     Но вседневных меж подвигов
     Остеречься ль злой беды?
Время долго: всему свой час свершиться!

Эгей:

Со двумя держит гриднями путь муж,
     Поведал гонец. Висит булатный
Заповедной кладенец с белых плеч;
     В руке два копья о древках гладких;
     Да чеканки лаконския
Сверх кудрей огневых шелом светл;
     Хитон на персях рдян;
          Плащ поверх, фессалийских рун

321

Очи полымя ярых жерл льют -
     Лемносских горнил ключи.
Первым юности цветом юн он;
По сердцу ему потех и игрищ вихрь,
     Те ли игры Аресовы,
     Меднозвучных битв пиры -
И взыскал он Афин пышнолюбивых.

269 (В скобках номера стихов подлинника).

Песнь 18, для афинян.

ФЕСЕЙ

Год до - 470

1с. Хор:

- Царь святых Афин,
Повелитель привольно живущих ионян,
Отчего военную песнь
Прозвенела ныне медная труба?
Враг ли облег (5)
Нашу землю предводимым воинством
Коварный ли вор
Расхищает наши паствы назло пастырям? (10)
Или что иное тяготит тебя?
Говори! Как никто из смертных,
Ты владеешь подмогой юношеских сил,
О сын Пандеона и Креусы! (15)

2с. Эгей:

- Вестник к нам приспел,
Долгий пеший путь отмерив от Истма;
Несказанные сказывает дела
Могучего мужа.
Он убил всесильного Синида, (20)

270

Мощью первого меж смертными,
Отпрыска Посидона Литейского;
Жадного кабана сразил он средь Кромионских чащ
И Скирона укротил неуемного; (25)
Керкион уже не вызывает на кулачный бой,
И Прокопт, напав на сильнейшего,
Уронил тяжкий молот Полипемона,
Я тревожусь: что будет далее?

3с. Хор:

- Кто же он? откуда он?
И какое, по словам, при нем оружие?
Во враждебном ли доспехе он
Многое ведёт за собою воинство?
Или же один со служителями (35)
Он шагает, как странник, в чужие края,
Доблестный, сильный, смелый,
Одолевший силу стольких мощных мужей? (40)
Верно, движет им бог,
Правой мздою карающий неправых, -
Ибо трудно вершить подвиг за подвигом,
Не изведав беды:
Все имеет конец в нескором времени. (45)

4с. Эгей:

- Два мужа при нем, больше нет никого,
Свисает меч с блистающих плеч -
Рукоять у него - слоновая кость,
Два точеных дрота - в его руках,
Лаконская шапка - на рыжих волосах, (50)
Багряный хитон обвивает стан,
А поверх - фессалийский шерстистый плащ;

271

Глаза горят лемносским огнем, (55)
Сверкают красными искрами;
Он - отрок в первом юношеском цвету,
Но утехи Ареса знакомы ему -
Битвенный стук меди о медь;
А держит он путь
В сияющие блеском Афины. (60)

Выдержки из преамбулы примечаний М. Л. Гаспарова, относящиеся к переводам Пиндара, вполне подходящие и к переводу Вакхилида).

Это издание - первый на русском языке полный стихотворный перевод Пиндара и первый полный перевод Вакхилида*. Стихотворная форма, принятая переводчиком, нетрадиционна для русской поэзии и для практики русского стихотворного перевода в частности. Поэтому она требует нескольких предварительных слов в свое оправдание.
Русские поэты и филологи неоднократно обращались к переводу Пиндара, но ни один из существующих опытов не получил безоговорочного признания даже среди специалистов. Тем труднее оказалось приискать убедительную форму для нового перевода. Здесь для переводчика представлялись три возможности.
Во-первых - перевод традиционными русскими силлабо-тоническими стихами, может быть, даже с рифмой. <...> Такой перевод дает наибольшее ощущение "художественности" и наименьшую возможность точности. Он легко читается; однако стилистические и образные ассоциации русских стихотворных размеров настолько прочны и устойчивы, что в подобных переводах они полностью подавляют своеобразие ори-

гинала. Поэтому практика таких переводов - по крайней мере, с античных языков - в русской поэзии давно и разумно оставлена.
Во-вторых - перевод прозой. <...> Такой перевод дает наибольшую точность и наименьшую художественность; он сообщает, о чем писал поэт, но не может дать читателю почувствовать, почему эти стихи считаются прекрасными, а поэт - великим. В русской практике такие переводы обычно имели лишь вспомогательное значение как пособие для чтения греческого подлинника.
В-третьих - так называемый перевод размером подлинника (т. е. силлабо-тоническая имитация метрического стиха). <...> Такой перевод господствует в советской переводческой практике, и достоинства его общепризнаны: он в наибольшей степени может донести до читателя поэтическое своеобразие подлинника. <...>

Можно надеяться, что будущие переводчики, соединив поэтический и филологический талант, достигнут наибольших удач именно на этом пути; но покамест этого не произошло.
Поэтому вместо трех "законных" способов перевода Пиндара здесь был избран четвёртый - перевод свободным стихом. Такая практика перевода давно знакома европейской традиции; именно на переводах Пиндара и подражаниях Пиндару в значительной мере вырабатывался стих в европейской (прежде всего немецкой) поэзии XVIII в. <...> Свободный стих - это стих без метра и рифмы, отличающийся от прозы только членением на строки; он представляет собой наиболее гибкий способ уловить и оформить естественный ритм насыщенной содержанием речи. Такой перевод, как кажется, способен соединить лучшие качества трех видов перевода, перечисленных выше, - хотя, конечно, равным образом способен соединить и худшие их качества.
Каждый перевод жертвует одними приметами подлинника ради сохранения других. Предлагаемый перевод намеренно отказывается от передачи строфического строения од Пиндара и Вакхилида, их сложного метра, изощренного языка, вычурного стиля, стараясь зато передать как можно точнее их образный строй, чувственную окраску понятий, сентенциозную выразительность идей. Конечно, точность не означает буквальности. Свободный стих такого перевода местами может пока-

заться подстрочником, но это не подстрочник; расположение слов и частей фразы следует здесь не греческому песенному, а русскому декламационному строю речи. <...>

Перевод выполнен по изданию: Bacchylidis Carmina cum fragmentis, post F. Blass et G. Suess ...ed. B. Snell.Lipsiae, 1958. Для проверки перевода и комментария использовались издания: Bakchilides. Lieder und Fragmente, griechisch und deutch von H. Maehler. B., 1968; Bacchylides. The poems and fragments, ed. and introd., notes and prose translation by R. C. Jebb, Cambridge, 1905. На русском языке превосходный научно-популярный очерк о Вакхилиде с прозаическими переводами больших отрывков принад-

лежит Ф. Ф. Зелинскому (в его кн.: "Из жизни идей", СПб., 1905, изд. 3 - 1916).

Вакхилид был менее популярен у античных читателей, чем Пиндар. Александрийские филологи (может быть, тот же Аристофан Византийский) собрали и его сочинения - по-видимому, в девяти книгах: гимны, пеаны, дифирамбы, просодии, парфении, гипорхемы, энкомии (или сколии, точное название неизвестно), эпиникии и любовные песни. Но переписывались они мало, и на исходе античности последние рукописи их теряются; сохраняются лишь сравнительно немногочисленные отрывки в цитатах у других авторов. Вернула Вакхилида к жизни неожиданная папирусная находка: в 1896 г. в Египте были найдены два довольно большие свитка I-II в. н. э., один с эпиникиями, другой с дифирамбами Вакхилида. Первое издание "обновленного" Вакхилида вышло в 1897 г.; в 1898 г. появилось стандартное издание Ф. Бласса, переиздававшееся семь раз с исправлениями и дополнениями В. Зюсса и затем В. Снелля. Нумерация стихотворений и фрагментов перевода следует этому изданию.

Дифирамб, судя по теме и концовке, предназначался для афинян - может быть, для праздника Фаргелий (в конце мая), учрежденного самим Фесеем. Интересен как образец диалогического дифирамба, написанного уже в пору расцвета выросшей из него трагедии. Сюжет: Фесей, сын Эфры, выросший в Трезене, идет к своему земному отцу Эгею в Афины, очищая дорогу от разбоя и чудовищ.

² "Привольно живущими" считались ионяне (в том числе и афиняне) в противоположность сурово живущим дорянам.
¹⁵ Креуса - имя матери Иона, прародителя ионян, сына Аполлона; Эгеева же мать обычно называется Пилией.
²⁰ Перечисляются первые победы Фесея: над Синидом, разрывавшим пленников на куски, над Кроммионским кабаном между Коринфом и Мегарами, над Скироном, сбрасывавшим путников со скал (афиняне рассказывали о нем как о злодее, мегаряне - как о герое), над Керкионом, вызывавшим прохожих на кулачный бой, и над Прокоптом (или Прокрустом: первое имя означает "усекатель", второе - "растягиватель"), сыном Полипемона, убивавшем людей на "прокрустовом ложе".
Посидон Литейский ("разрешитель") - фессалийское прозвище этого бога.
⁵⁰ Лаконская шапка - дорожная шляпа с широкими полями.
⁵⁴ Фессалийский плащ (хламида) - короткий, удобный для верховой езды.
⁵⁵ Лемносский огонь - вулканический. На Лемносе находилась, по мифам, одна из кузниц Гефеста.

Перевод В. И. Иванова приведён по изданию:
Ф. Ф. Зелинский. Древнегреческая литература эпохи независимости, ч. 2. П., 1918, 123-126. Перевод размером подлинника. Впервые опубликован в 1904 г.

Перевод Анненского приведён по изданию:
"Греческая литература в избранных переводах", сост. В. О. Нилендер. М., 1939, с. 126-127. Перевод вольным размером, в традиции Державина и Водовозова. Реплики хора вложены в уста Медеи по произвольному предположению Анненского.

А. А. Блок в 1906 г. ассоциировал И. Ф. Анненского именно как "автора трагедий и переводчика Вакхилида" (см. его письмо от 12.03.1906 г.).

Gamalova N. Annenski traducteur de Bacchylide. [Анненский -- переводчик Вакхилида] PDF
// Les reflets de l'antiquité grecque à l'âge d'argent. Modernités russes 15. Lyon, 2015. С. 159-175.


Начало \ Стихотворные переводы \ Вакхилид	Алфавитный указатель
Мифологический словарь	Сокращения