1 2
3 4 5
6 7
8 9
10
11 12
13
14 15
16
17
ГОРАЦИЙ
Тексты,
примечания и варианты, за исключением отмеченных *:
СиТ 90
Квинт Гораций (Horatius)
Флакк (65-8 гг. до н. э.) - римский поэт, автор од, сатир и посланий (ссылки на номера книг и номера од даны Анненским перед текстом переводов). Переводы Анненского из Горация следуют традиции передачи подлинника привычными размерами русского стиха с рифмой в отличие от традиции безрифменного перевода 'размером подлинника'.
Оригинальные тексты од Горация даны по изданию: Q.
Horati Flacci opera. Ed. St. Borzsac. Leipzig, 1984.
"В основу поэзии
романских народов легла поэтическая
деятельность Горация, а Гораций был едва
ли не самым искусным из всех поэтов.
Кроме того, мы не знаем поэта более
влиятельного, я бы сказал более
универсального. Философ собственного
творчества и иллюстратор своих
поэтических теорий, он до такой степени
воплотил в себе культурно-ассимилирующую
силу Рима, что отдельные черты его типа
до сих пор живут в поэзии итальянцев и
французов независимо от того, к какому
направлению принадлежит тот или другой
романский лирик: уважение
к
поэтической речи, наклонность к ее
стилизированию, искусное пользование
размерами и красивая строфичность,
умеренность в выражении чувств, изящный
эпикуреизм, созерцательное и вдумчиво-насмешливое
отношение к жизни, культ красоты,
чуждый болезненной мечтательности, - не
та, так другая черта этого поэтического
облика блещет в стихах не только Кардуччи и Эредиа, но и у нищего
короля богемы - Верлена, даже у его
литературных детей, вроде Рембо.
У нас
влияние Горация было весьма слабо и
поверхностно: в блестящий век Екатерины
его представлял односторонне Державин.
Позже Пушкин, в юную пору своего
творчества, тоже не понимал Горация как
истинного артиста поэзии
и смотрел
на него сквозь призму Грекура и Парни.
На пороге XIX в. русская сатира уже
смеется над поэтическим наследием
Горация, классицизмом: классицизм
теряет у нас таланты и делается
достоянием рифмачей, с одной стороны, и
пародий - с другой, а в русской
литературе надолго устанавливается
недоверие
к французскому классицизму, который мы
окрестили и до сих пор зовем
ложным,
несмотря на поправки, внесенные в
суждения Лессинга современными нам
учеными немцами*.
* См.: а. е. U. v.
Wilamowitz-Moellendorrf152. "Herakles", I, 155. Berlin,
1895. -- прим. И. Ф.
Анненского.
Теперь у нас Гораций ведет незатейливое
существование среди гимназистов и
подстрочников, под эгидой неудачного
перевода, который когда-то был сделан с
его тонкой поэтической работы
трудолюбивым и даровитым Фетом*.
* Приветствуем
начало нового перевода, предпринятого с
большим успехом г-м Порфировым. С.-Петербург,
1898. -- прим. И. Ф.
Анненского.
Если на романском западе
закваска лирической поэзии дана
Горацием, то что же лежит в основе нашего
творчества? С чего началась наша
литература, и в частности наиболее
чуткая и нервная ее ветвь - поэзия?"
И. Ф. Анненский.
А. Н. Майков и
педагогическое значение его поэзии.
О Горации см.:
страницу
Википедии, сайт Г. М. Севера
http://horatius.ru/
Анненский о Горации:
-
упоминание в рецензии в
ЖМНП (1888) на кн.:
Слово
о полку Игореве, как художественный памятник Киевской дружинной
Руси. Е. Барсова.
Два тома. М. 1887.
PDF
- упоминание в первом педагогическом письме
"Языки в средней школе"
- характеристика в статье
"А. Н. Майков
и педагогическое значение его поэзии"
- рецензия
Разбор
стихотворного перевода лирических
стихотворений Горация П. Ф. Порфирова и
краткий отзыв
об этом переводе - упоминание во втором
педагогическом письме
"К вопросу об
эстетическом элементе в образовании"
- упоминание в черновике
рецензии
на книгу Н. С. Гумилёва "Романтические цветы" - упоминание в черновике доклада
"Об эстетическом критерии"
-
цитирование в статье
"Что такое поэзия?
- упоминание в
письме к Е. М. Мухиной от 16 июня 1905 г.
-
характеристика в статье
"Трагическая
Медея". -
обращение и цитата в статье ""Киклоп" и драма
сатиров". -
защищает его в
рецензии на
кн.:
История русской словесности, для средних учебных заведений. Сочинение
А. И. Незеленова.
Изд. 8-е. Под редакцией проф. А.
И. Кирпичникова.
(С древнейших времен до Карамзина). Удостоено малой премии Императора
Петра Великого. Москва, 1899.
-
упоминание в 2-й, 25-й лекциях курса
"История античной драмы"
DJVU
-
упоминание в 7-й, 8-й и 9-й лекциях по римской литературе (октябрь - ноябрь 1909
г.)
E. Bazzarelli предположил,
что название книги "Кипарисовый ларец" может
происходить из Горация, см. прим. 105 к
воспоминаниям М. А. Волошина
(ПК, с. 125).
А. Блок отметил в переводах Анненского "легкий, играющий
стиль Горация" в своей
рецензии на книгу Анненского.
Од. II, 8
Когда б измена красу губила,
Моя Барина,
когда бы трогать
То зубы тушью она
любила,
То гладкий ноготь,
Тебе б я верил,
но ты божбою
Коварной, дева, неуязвима,
Лишь ярче блещешь, и за тобою
Хвостом пол-Рима.
Недаром клятвой ты поносила
Родимой
пепел, и хор безгласный
Светил, и вышних,
над кем невластна
Аида сила...
Расцвел
улыбкой Киприды пламень
И нимф
наивность, и уж не хмуро
Глядит на алый
точильный камень
Лицо Амура.
Тебе,
Барина, рабов мы рòстим,
Но не редеет и
старых стая,
Себя лишь тешат, пред новым
гостем
Мораль читая.
То мать за сына, то
дед за траты
Клянут Барину, а девам сна
нет,
Что их утеху на ароматы
Барины манит...
Ulla si iuris tibi peierati
poena, Barine, nocuisset umquain,
dente si nigro fieres vel uno
turpior ungui,
crederem: sed tu sirnul obligasti
perfidum votis caput, enitescis
pulchrior multo iuvenumque prodis
publica cura.
expedit matris cineres opertos fallere
et toto taciturna noctis signa cum caelo
gelidaque divos
morte carentis.
ridet hoc, inquam, Venus ipsa, rident
simplices Nymphae ferus et Cupido
semper ardentis acuens sagittas
cote cruenta.
adde, quod pubes tibi crescit omnis,
servitus crescit nova, nec priores
impiae tectum dominae relmquunt
saepe minati.
te suis matres metuunt iuvencis,
te senes parci miseraeque nuper
virgines nuptae, tua ne retardet
aura maritos. |
Если бы за
нарушенные клятвы тебе, Барина, когда-нибудь вредило какое-либо
наказание, если бы ты становилась уродливей из-за черного зуба или
единого ногтя <т.е. из-за единого черного зуба или ногтя>, я бы
поверил: но ты, едва обяжешь клятвопреступную голову обетами,
блещешь много красивее и выступаешь как общая привязанность юношей.
[Тебе] не мешает обманывать укрытый [землей] пепел матери и вместе
со всем небом молчаливые ночные светила и богов, не знающих ледяной
смерти. Смеется над этим, говорю, Венера, смеются простодушные нимфы
и свирепый Купидон, всегда заостряющий пылающие стрелы кровавым
оселком. Добавь, что вся молодежь подрастает для тебя, растет,
[чтобы быть в твоем] рабстве, и прежние не покидают кровлю
нечестивой госпожи, [хоть и] часто грозятся. Тебя боятся матери
из-за своих чад, тебя - бережливые старики и бедные новобрачные, как
бы твое обаяние
(aura - ветерок, атмосфера)
не задержало [их] мужей. |
С. 223.
ТП. Автограф не обнаружен. Перевод ст-ния 'Ad Barinen' ('К Барине'). Это и два следующих ст-ния
- из книги од, что и отмечено в их загл. соответствующим сокращением и цифрами.
Од. III, 7
Астерия плачет даром:
Чуть немножко потеплеет -
Из Вифинии с товаром
Гига
море прилелеет...
Амалфеи жертва бурной,
В Орик Нотом уловленный,
Ночи он
проводит дурно,
И озябший и влюбленный.
Пламя страсти
- пламя злое,
А хозяйский
раб испытан:
Как горит по гостю Хлоя,
Искушая, все твердит он.
Мол, коварных
мало ль жен-то
Вроде той, что без запрета
Погубить Беллерофонта
Научила мужа
Прета,
Той ли, чьи презревши ласки,
Был
Пелей на шаг от смерти.
Верьте сказкам иль не верьте, -
Все ж на грех наводят
сказки...
Но не Гига... Гиг крепится:
Скал
Икара он тупее...
Лишь тебе бы не
влюбиться
По соседству, в Энипея, -
Кто
коня на луговине
Так уздою покоряет?
В
желтом Тибре кто картинней
И смелей его
ныряет?
Но от плачущей свирели
Все ж
замкнись, как ночь настанет.
Только б очи
не смотрели,
Побранит, да не достанет...
|
Од. III, 7
Не кручинься, светик, даром:
Лишь немного потеплеет,
Из Вифинии с товаром
Гига море прилелеет.
Амалфеи жертва бурной,
В Орик Нотом уловленный,
Ночи он проводит дурно,
И озябший, и влюбленный.
Пламя страсти - пламя злое,
А хозяйский раб испытан:
Как горит по госте Хлоя,
Искушая, все твердит он.
Мол, коварных мало ль жен-то,
Вроде той, что без запрета
Погубить Беллерофонта
Подучила мужа Прета, -
Той ли, чьи презревши ласки,
Был Пелей на шаг от смерти, -
Верьте им или не верьте,
Все ж на грех наводят сказки,
Но не Гига... Гиг крепится,
Скал Икара он тупее...
Лишь тебе бы не влюбиться
По соседству... в Энипея.
Кто коня на луговине
Так уздою покоряет?
В желтом Тибре кто картинней
И живей его ныряет?
Но от плачущей свирели
Все ж замкнись, чуть ночь настанет...
Только б очи не смотрели,
Побранит... да не достанет. |
С. 224.
Анненский И. Ф.
Разбор стихотворного перевода лирических стихотворений Горация. П. Ф. Порфирова // Пятнадцатое присуждение премий имени А. С. Пушкина 1903 года. Отчет и рецензии. Спб.,
1904, с. 141 (где служит иллюстрацией принципа перевода), с вар. ст. 1: 'Не кручинься, светик, даром' и др.
Ср. с текстом из
"Разбора..." справа. Его
предваряет объяснение:
"Стихотворение это
вызывает мысль о levius plectrum: хотелось бы размера полегче
шестистопного ямба. Вот опыт перевода хореями".
Я убрал курсив и примечание Анненского, имеющиеся в
"Разборе...".
ТП. Автограф не обнаружен. Перевод ст-ния 'Ad Asterien' ('К Астерии').
К строкам 5-8:
филологу-классику нужно быть и астрономом. Вот их перевод П. Ф.
Порфирова (курсив составителя):
Теперь, когда Козы созвездие восходит,
Он в Орик бурными ветрами занесен,
Без сна холодные там ночи он проводит
И горько, горько плачет он.
А вот комментарий к
ним Анненского (курсив его):
"Созвездие Козы (Амалфеи) восходит в мае и
сентябре, заход ее для широты Рима должен прийтись на 7
декабря: как раз в это время чаще всего бывают и бури".
В России созвездие Козы
названо на карте по указанию Петра I созвездием Козерога. От него
получил название и южный тропик. Но Анненский -- классик: он
продолжает называть созвездие по-античному -- по имени козы, вскормившей
Зевса.
Од. III, 26
Давно ль бойца страшились жены
И
славил девы нежный стон?..
И вот уж он, мой
заслуженный,
С любовной снастью
барбитон.
О левый бок Рожденной в пене
Сложите, отроки, скорей
И факел мой,
разивший тени,
И лом, и лук - грозу дверей!
Но ты, о радость Кипра, ты,
В бесснежном
славима Мемфисе,
Хоть раз стрекалом с
высоты
До Хлои дерзостной коснися.
|
Од. III, 26
Давно ль бойца ценили
жены
И славил девы нежный стон,
-
И вот уж он,
-
мой заслуженный
С любовной снастью
-
барбитон.
О левый бок Рожденной в пене,
Сюда его,
- сюда
скорей
И факел мой, губивший тени,
И лом, и лук, грозу дверей!
А ты, отрада Кипра, ты,
В бесснежном славима Мемфисе,
Хоть раз стрекалом с высоты
До Хлои дерзостной коснися! |
С. 225.
Анненский И. Ф.
Разбор стихотворного перевода лирических стихотворений Горация. П. Ф. Порфирова // Пятнадцатое присуждение премий имени А. С. Пушкина 1903 года. Отчет и рецензии. Спб.,
1904, с. 147, с вар. ст. 1: 'Давно ль бойца ценили жены' и др.
Вар. ст. 6: 'Сюда его, сюда скорей'. Ср. с текстом из
"Разбора..."
справа. Я убрал курсив и примечания Анненского, имеющиеся в
"Разборе...".
ТП. Автограф не обнаружен. Перевод ст-ния 'Ulxi puellis nuper idoneus'.
Рожденная в пене - богиня Афродита.
Радость Кипра - она же (Киприда).
Мемфис - столица Древнего Египта, на который распространялся культ Афродиты-Киприды.
Стрекало - острый колющий посох.
Од. I, 5
Какой воробышек
душистый и цветистый
К тебе ласкается, в черед любуясь свой
Небрежно свитою волною золотистой
В той сени сладостной, где был я, Пирра, твой...
Сняла уборы ты... А все ж судьбы измены
Не раз оплачет он и вероломство жен,
Дивясь, как гибнет синь под чешуею пены
Иль вихря черного дыханьем поражен.
Наивный думает, что если ты ласкаешь
Его, готовая всечасно для утех,
Ты будешь, золотце, с ним и всегда такая ж.
Нет, бедный, буря спит... Но горе в ней для тех,
Кто верит блеску волн... А я уже буруну
Внемлю бестрепетно: на храмовой стене
Одежды влажные повесил я Нептуну
И доску пригвоздил: ты не опасна мне.
Анненский И. Ф.
Разбор стихотворного перевода лирических стихотворений Горация. П. Ф. Порфирова // Пятнадцатое присуждение премий имени А. С. Пушкина 1903 года. Отчет и рецензии. Спб.,
1904. С. 137-138.
Здесь я убрал курсив и латинские
добавки, нужные Анненскому для разбора перевода П. Ф. Порфирова.
Од. I, 13
Если Лидия Тéлефа
Шею свежую ты, полные Тéлефа
Руки славишь, - во мне, увы!
С болью желчи волна, печень раздув,
кипит.
Кружат мысли - то бледен я,
То горю я, и слез капли бегут, о стыд!*
Слезы льются уликою,
Как глубоко огни, как они тихо жгут...
Жарче мука, сверкание-ль
Белых плеч осквернит пьяный раздор тебе,
Или юноши пылкого
Алый след от зубов губы хранят твои.
Нет, не будет, о, Лидия,
Долго деву любить, кто не жалеет губ
Девы нежных - не варварам
Квинтэссенцию пить меда Киприды с
них...
Вы за то триблаженны, вы,
Вы, чьи узы хранит ласка, кому она,
Жалоб горьких не ведая,
Раньше смерти узла их не распутает.
*
Так думает Кисслинг о значении
furtim. Прим. И. Ф. Анненского.
Анненский И. Ф.
Разбор стихотворного перевода лирических стихотворений Горация. П. Ф. Порфирова // Пятнадцатое присуждение премий имени А. С. Пушкина 1903 года. Отчет и рецензии. Спб.,
1904.
Я убрал знаки
|, нужные Анненскому для разбора перевода П.
Ф. Порфирова. Исходный вид см. в
"Разборе...".
Кроме 4-х полных переводов
Анненского из Горация "Разбор..."
содержит несколько фрагментарных - отдельных строф, двустиший и
одностиший. Есть и прозаические фрагменты. По-моему, они никогда с
момента публикации рецензии не воспроизводились. Все он оснащены
комментариями-обоснованиями, с которыми составляют некую целостность. Я
добавил этот материал на страницу фрагментов
"Разбора...". Здесь перечислю оды,
как они пронумерованы в рецензии, которым Анненский дал свои переводы:
I, 16
I, 17, 8
I, 25
II, 1
1 2
3 4 5
6 7
8 9
10
11 12
13
14 15
16
17
|