Словарь

Открытие: 20.01.2011

Обновление: 05.03.2025 

Вакхическая драма

Страница 1     Страница 2     Страница 3

Предисловие. Лица. Примечания.
Сцены первая - десятая.
Сцены одиннадцатая - двадцатая.

СиТ 90, с. 474-540; 599-603. OCR: М. Н. Бычков, Lib.Ru Классика
Разделено на страницы составителем собрания.

Автограф: "Фамирид". Пьеса. План. Отрывки. РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. Ед. хр. 62. 4 л.

Издания

Драма была поставлена Московским Камерным Театром под руководством А. Я. Таирова.

Афиша спектакля А. А. Экстер

474

MCMVI*

Dis manibusque sacrum¹

Остов сказки, лежащей в основе моей новой драмы "Фамира-кифарэд", таков: сын фракийского царя Филаммона и нимфы Аргиопы Фамира, или Фамирид, прославился своей игрой на кифаре, и его надменность дошла до того, что он вызвал на состязание муз, но был побежден и в наказание лишен глаз и музыкального дара.

Софокл написал на эту тему трагедию, в которой сам некогда исполнял роль кифарэда, но трагедия не дошла до нас.

Мое произведение было задумано давно, лет шесть тому назад, но особенно пристально стал я его обдумывать в последние пять месяцев. А. А. Кондратьев сделал мне честь посвятить мне написанную им на ту же тему прелестную сказку, где музы выкалывают Фамире глаза своими шпильками. Он рассказывал мне о своем замысле уже года полтора тому назад, причем я также сообщил ему о мысли моей написать трагического "Фамиру", но почти ничего не сказал ему при этом о характере самой трагедии, так как никогда ранее не говорю никому о планах своих произведений, - во всяком случае, ни со сказкой г. Кондратьева, ни, вероятно, с драмой Софокла мой "Фамира" не имеет ничего общего, кроме мифических имен и вышеупомянутого остова сказки. От классического театра я тоже ушел далеко. Хор покидает сцену, и в одной сцене действующие лица отказываются говорить стихами, по крайней мере некоторые. На это есть, однако, серьезное художественное основание.

* В первом издании 1913 года у предисловия на отдельной с. 9 заголовок "От автора". Сам текст предисловия расположен на с. 11 и подписан: "И. Анненский Царское село 1906". Текст о "сказке" Кондратьева, в последнем абзаце после первого предложения и до слов "От классического театра...", отсутствует.

1 Богам и теням умерших предков приношение (лат.). - Ред.
В первом издании 1913 г. эпиграф расположен на отдельной с. 13. Также отдельно расположены выделенные цветом год "MCMVI" и эпиграфическая надпись (с. 3).

Страница Википедии о Фамириде

475

ЛИЦА

Нимфа.
Старая рабыня.
Хор менад.
Фамира-кифарэд.
Папа-Силен (πάππα-σετληνόσ).
Два сáтира, один с голубой, другой с розовой ленточкой в волосах.
Вакхический женский хор непосвященных.
Хор сáтиров.
Томный сáтир.
Тень Филáммона.
Гермес.

Примечания:

599

Впервые - отдельным изданием: Анненский Иннокентий. Фамира-кифарэд. Вакхическая драма. Издание посмертное. Москва, 1913 (тираж - 100 экземпляров). Затем два издания, выпущенные в одном году, идентичные по тексту между собою: Анненский Иннокентий. Фамира-кифарэд. Вакхическая драма. Первое: изд-во 'Гиперборей', Спб., 1919; второе: изд. 3. И. Гржебина, Спб., 1919.

В письме от 2 августа 1906 г. к А. В. Бородиной Анненский сообщает: 'Лет шесть тому назад я задумал трагедию. Не помню, говорил ли я Вам ее заглавие. Мысль забывалась мною, затиралась другими планами, поэмами, статьями, событиями, потом опять вспыхивала. В марте я бесповоротно решил или написать своего 'Фамиру' к августу, или уже отказаться навсегда от этой задачи, которая казалась мне то непосильной, то просто нестоящей <...> Меня что-то давно влекло к этой теме. Между тем в этом году, весной, мой старый ученик написал на этот миф прелестную сказку под названием 'Фамирид'. Он мне ее посвятил. Еще года полтора тому назад Кондратьев говорил мне об этом намерении, причем я сказал ему, что и у меня в голове набросан план 'Фамиры', - но совсем в ином роде - трагического. И вот теперь уже состоялось чтение моего 'Ф<амиры>'. Ек<атерина> Макс<имовна Мухина> находит, что это, безусловно, высшая из моих трагедий. Но, кажется, покуда только ей да Арк<адию> Андр<еевичу Мухину> 'Фам<ира>' мой и понравился. Жду Вашего суда - тем более, что в Фамиру вошли волнующие меня Grenzfragen^* из области музыкальной психологии и эстетики' (КО. С. 468).

* сопредельные вопросы (нем.). - Ред.

Второе издание драмы в обеих публикациях (изд-ва 'Гиперборей' и 3. И. Гржебина) содержит по сравнению с первым довольно многочисленные разночтения, полностью совпадающие между собой и, очевидно, имеющие в основе один и тот же источник - рукопись (или копию), ранее прочитанную и воспроизведенную недостаточно внимательно, с опечатками, отдельными пропусками и т. п., что делает предпочтительным в качестве источника текста издание 1919 г., как осуществленное более квалифицированно (напомним, что руководителем издательства 'Гиперборей' был такой авторитетный литератор и филолог, как М. Л. Лозинский). Поскольку все же некоторые разночтения издания 1913 г. имеют смысловые и стилистические отличия, приводим ниже наиболее существенные, указывая в скобках соответствующие места текста издания 1919 г.

600

Перед эпиграфом отсутствует дата MCMVI. Вступительные замечания озаглавлены: 'От автора' и датированы: Царское Село. 1906. В строке 5-й сверху нет слов: 'лишен глаз и'. Отсутствуют строки от слов: 'А. А. Кондратьев сделал мне честь...' до слов: '...вышеупомянутого остова сказки', в строке 21-й нет слова; 'тоже'. (Возможно, было два варианта вступления.)
В списке действующих лиц вм. 'Папа-Силен' и греческого написания имени - только 'Силен'.
Вводная ремарка к драме объединена с вводной ремаркой к сц. 1-й, причем в 1-й строке ремарки разночтение: 'Тени еще прозрачны и лежат...' (вм.: 'Прозрачные тени еще лежат...').
В сц. 3-й реплика Нимфы после хора менад заканчивается строкой: 'Твоя - твоя', которая соответственно отсутствует в последующей реплике Хора, представляющей трехстишие.
В сц. 7-й внутри реплики Сатира с голубой ленточкой после слов: 'Товарищ мой - заика...' - ремарка: '(жест в сторону розовой ленточки)'. После данной реплики: 'Сатир с розовой ленточкой' (вм.: '...в розовой ленточке'), т. е. как во всем тексте.
В сц. 11-й в монологе Нимфы: 'Филаммон был таким же точно... до' (вм.: 'таким же точно... да'). Слова Нимфы: 'Про себя' ошибочно оформлены как ремарка.
В сц. 13-й отсутствует ремарка к реплике Силена: '(Перемывает их)'.
В конце сц. 14-й в Ариозо Томного сатира отсутствуют две строки:

Мы будем вместе
Сегодня ночью.

В сц. 15-й уточнение действующего лица и ошибочная перестановка реплик:

Другой, погуще, но еще тонкий голос

Плохо вижу я, папаша.

Густой голос

                        Не наша?

(вм.:

Другой, погуще

                        Не наша?

Тонкий голос

Плохо вижу я, папаша).

Там же (ниже) в ремарке: 'Шелест в траве' (вм.: 'Шелест в траве, потом').
В сц. 16-й перед ремаркой: 'Из травы, тихо' - слово: 'Хор'. То же перед ремаркой: 'Тихий разговор в траве'. То же перед ремаркой: 'В траве, тихо'. То же перед ремаркой: 'Шепот в траве'.
В сц. 17-й в ремарке, начинающейся словами: 'Нимфы и Сатиры' после слов: 'звуками и' - 'жалобными визгами' (вм.: 'жалобными возгласами'), В рифмованном монологе Нимфы, в 6-й

601

строке: 'зубы так остры' (вм.: 'зубы там остры'). В заключающем сцену монологе Фамиры отсутствуют слова: 'О, последний'; там же (ниже): '...притаишься в сердце' (вм.: 'приютишься в сердце').
В сц. 18-й в начальной ремарке: 'В шуме ветра можно различить сначала слабый' (вм.: '...сначала смешанный'). Реплики Нимфы (от слов: 'Папá-Силен...' до: 'Он не подстроен?') и Силена (от слов: 'Да и впрямь...' до: 'гостя') оформлены как проза. В реплике Сатира с голубой ленточкой: '...не понимаю ни слова' (вм.: '...не понимаю ни слога'). В его же обращении к призраку: 'Филаммон! Вельможный!' (вм.: 'Филаммон! Ваше величество!'). Ремарка к реплике Силена: '(тихо, но вразумительно)' (вм.: '(тихо, но выразительно)'). В заключительной ремарке сцены: '...он ...приподнимается над землею на поларшина' (вм.: 'на четверть аршина').
В сц. 19-й в начальной ремарке: '...лицо его обезображено' (вм.: 'окровавлено').
Материал, хранящийся в ЦГАЛИ под загл. 'План пьесы "Фамирид"', представляет собой собственно не план драмы 'Фамира-кифарэд', не изложение хода ее событий, а набросок характера ее героя. Он намечен иначе, чем в самой 'вакхической драме', - более жесткий, более гордый, скептичный, порою - нетерпимый. Состав действующих лиц - иной: нет кормилицы, нет сатиров, фигурирует 'Старый жрец с Олимпа', роль которого в наброске остается непроясненной; хор вакханок и Нимфа присутствуют в плане, но в действии участия не принимают. Основным партнером героя, участницей диалогов с ним является молодая пленница из Скифии, покоренная его музыкальным даром.
Набросок и начинается с ее монолога, обращенного к жрецу: 'Я никогда не слышала в моих степях такой игры, такого чарующего голоса. Он оставил своих лошадей <...> и золотой дворец отца, чтобы в тишине составлять новые песни, усовершенствовать свой инструмент ...Я варю ему пищу и стелю ему ложе и прислушиваюсь ночью к его бреду; если сон его тяжел, то молюсь, сжигаю на нашем бедном алтаре голубые цветы вереска и пахучую мяту и улыбаюсь далеким богам моей родины'.
Затем следует конспективная запись сцены, в которой возникает, но тут же и затухает конфликт, неясный в своем содержании:

'Пленница одна.
Пленница и жрец.
Фамирид. Толпа. Хоры. Толпа восторженна.
Неприязненное отношение к жрецу.
Фамирид останавливает - он хочет состязаться.
Фамирид и пленница. Она останавливает...
Он не слушается.
Возвращение'.

Далее - прозаический монолог Фамиры, терзающегося сомнениями в своем музыкальном даре, в своей способности уловить мелодию, слышанную от музы, - эпизод, который уже позади. Об этом говорят его слова:

Я слышал пенье Мельпомены.
Нет большего несчастья.
Нет большего блаженства.

602

Кульминационный пункт драмы - момент, когда герой лишает себя зрения, - тоже позади, и он упоминает об этом почти мимоходом, отвечая на похвалы пленницы: 'Я играл фальшиво, ты мне льстишь, белоногая пленница. Я вырвал глаза, п. ч. они плакали. Я не хочу других слез, или других лучей. Я зверь, подражающий богу. Мое искусство искажает. Я хочу весь стать ухом и сердцем, которые исходят слезами'.
После короткого и незавершенного диалога, который начинается фразой Фамиры: 'Я ждал тебя, старик' (вероятно - это жрец) и в котором речь идет о некой женщине, может быть Нимфе ('Она была не женщина. Она Была обман божественный ума, Придуманной, чтобы измучить сердце'), следует монолог пленницы, вспоминающей свою родину, ее реки и травы, праздничные обряды. Затем вновь монолог Фамиры, в котором он чувствует уже большую уверенность в себе и проявляет большее честолюбие: 'Я гоняюсь не за ланью, а за мелодией. Я не люблю войны. Но я люблю состязания. Я не люблю гимнастики. Я не люблю золото. Я люблю золото карих и продолговатых глаз, когда они слушают мои песни... Орфей двигал камни, я заставлю заплакать богов'.
Заключительная часть наброска возвращает к мотиву опасного состязания с музой:

'Нимфа на заре. Воспоминания о любви к Филаммону. Хор вакханок Разговор с хором

Фамира

Ты царь? - Я нищ - я поэт.
Остерегайся от состязания с бессмертными...
Я слышать их хочу.
Я соглашаюсь быть наказанным, но я не хочу быть
побежденным'.

Стихотворный монолог Фамиры - см. в разделе 'Другие редакции и варианты'. С. 556:

ФАМИРИД

Темный пурпур одежды.
Золотым аграфом его
Перехвачены черные пряди
     Умащенных волос <.>
Кто учил тебя, вещий певец?
Благородные струны...
Бубна гул нестройный
И дыханье свистящее флейты
И пронзительный голос трубы
В чаще, полной тумана...
Пробуждал черные тени
Оленей, и луч серебристый
Играл на дрожащих безлистных ветвях,
Пробегал по росистой дорожке
И дрожа вонзался в черную стену леса <.>

В ЦГАЛИ находится также черновой автограф-набросок без загл., возможно относящийся косвенно к сюжету драмы Фамиры, как своего рода вариация на тему менад:

Положите руки на струны,
Заклинаю старых игруний,
Задыхаясь от слез и от пыли:
Пойте мне, как вы молоды были.
Я с мольбой припаду к вашим косам.
     След ваш<их> кос
     По росам,
     Игруньи,
Озарили жемчужные луны.
Положите руки на струны...
     Игруньи,
Пойте нам как когда-то Аплуна,
     О, игруньи.
Незаметны следы ваши куньи,
     Как рожденье Аплуна.

603

Было в дальней Фессалии лунно,
     О, игруньи...

Эпиграф-посвящение представляет традиционную латинскую формулу - надпись на урнах с прахом умерших.

О протесте В. Кривича в отношении издания 1913 г. см. прим. 17 к письму Д.С. Усова к Е.Я Архиппову в апреле 1925 г.

<От автора>. Кондратьев Александр Алексеевич (1878-1967) - поэт и прозаик, сотрудничавший в ряде модернистских изданий; постоянно обращался к темам из области античной мифологии. Окончил 8-ю гимназию в Петербурге в период, когда Анненский был там директором.

Сцена девятая. Эфемер - живущий один день.

Сцена одиннадцатая. Заклинаю Тебя твоим вертепом критским, царь... - Намек на детство Зевса, проведенное на острове Крите, где его мать Рея скрыла его от гнева отца - Кроноса, пожиравшего своих детей, и где его воспитывали нимфы.

Сцена двенадцатая. Титан, Похитивший с небес огонь - Прометей.

Сцена тринадцатая. Вертоград (устар.) - сад, виноградник.

Сцена шестнадцатая. Потом Змеей и Рыбой хоры их, И Обручем, и Лирой тихо-тихо Задвигались. Имеются в виду созвездия.

Сцена восемнадцатая. Сицилию оно напоминает И страшный глаз чудовища. По одной из версий мифа, пещера одноглазого киклопа Полифема находилась на Сицилии и в рабстве у него томились сатиры, которых освободил Одиссей, проникший в пещеру и ослепивший киклопа.

1

2

3

4

Рисунок 1 из книги:
И. М. Тронский. История античной литературы. М., "Высшая школа", 1983.

В ноябре 2016 г. я увидел этот рисунок на форзаце книги:
Греческая литература в избранных переводах.
Составил В. О. Нилендер. Под редакцией проф. Л. Д. Тарасова. М. Советский писатель. 1939 г.

В первой книге художником значится Э. А. Марков, во второй - Г. Усов. Но в хрестоматии В. О. Нилендера есть на вклейке и прообраз - "Певец" на вазе конца VI в. до н. э., 2.

Ещё раньше вариант "певца"/Аполлона появился на форзаце издания "Фамиры-кифареда" 1919 г.. Он приведён также в СиТ 90.

Татьяна Юрьевна Бровкина, заведующая Музеем Николаевской гимназии ЦДЮТТИТ г. Пушкина, добавила в FB-группе "Анненская хроника" (11.11.2016) изображение кифареда 3 с "таблиц", изданных в конце XIX в. для гимназий С. О. Цыбульским.

4 - Аполлон кифаред. Рим, Ватикан. Museo Pio-Clementino.

  
Кифаред. Марка Греции 1975 г.
Аполлон кифаред. Марка Греции 1986 г.

О драме,  как наполовину написанной, Анненский сообщает в письме к Н. П. Бегичевой от 13.07.1906, а в письме от 26.07.1906:

О себе могу сказать Вам, что я написал новую драму "Фамира-кифаред"* и завтра впервые буду ее читать. До тех пор пока я не убедился хотя бы на одном человеке в том, что она производит впечатление, ничего не могу об ней не только решить, но и подумать. Три хора, - нарушение античных схем, некоторая смелость положений - вот и все. Когда будете в Царском, прочту Вам непременно "Фамиру".

Подзаголовок пьесы и список действующих лиц отправляет к статье ""Киклоп" и драма сатиров", послесловию к соответствующей драме Еврипида. В особенности, к имени Папа-Силен: "...позднейшее раздвоение слитного мифологического типа сатир-силен прекрасно дает себя чувствовать в драме Еврипида, где Силен представлен отцом сатиров" (с. 597, а также первая сноска Анненского на этой стр., где он переводит слово πάπποσετληνόσ как "Дед-Силен").

О главном герое пьесы говорится в монологе Музы из трагедии "Рес".

 Предполагается, что о трагедии идёт речь в газетной хронике: Речь. 1910. ? 38. 8 (21) февраля. См. на странице журнала "Аполлон".

Завершающие слова Гермеса "Смой гарь с его лица.. Он жалок, нимфа" неоднократно использованы Е. Я. Архипповым в своих стихотворениях.

Рецензии и отзывы:

Альвинг А. А. [Рец.] 1913, см. ниже
// Жатва. 1913. Кн. IV. С. 296-298. Подпись: А. Смирнов. Рец. на кн.: Анненский Иннокентий. Фамира-Кифаред: Вакхическая драма. М., 1913.

Брюсов В. Я. [Рец.]
// Русская мысль. 1913. Июль. С. 265-266.. Рец. на кн.: Анненский Иннокентий. Фамира-Кифаред: Вакхическая драма. М., 1913.

Гумилев Н. С. Письма о русской поэзии. 37 (XXIII) // Аполлон. 1914. ? 1; Николай Гумилёв. Сочинения. В 3 т. Т. 3. Письма о русской поэзии / Подгот. текста, примеч. Р. Тименчика. М.: "Художественная литература", 1991. С. 134-135.

Иванов Вяч. И. О поэзии Иннокентия Анненского // Иванов Вяч. Борозды и межи: Опыты эстетические и критические. М.. 1916.

Мандельштам О. Э. [Рец.] // День (СПб.). 1913, 8 окт. Прилож. 'Литература. Искусство. Наука'. Вып. 1; Осип Мандельштам. Камень. Л., "Наука", 1990 ("Литературные памятники"). Изд. подг. Л.Я. Гинзбург, А.Г. Мец, С.В. Василенко, Ю.Л. Фрейдин. С. 199-200.

Сергеев [С. В. фон Штейн]. Возродитель античных мифов // Варшавский дневник. 1913, 20 июля, ? 199.

Написано о драме:

Аникин А. Е. "Фамира-кифаред" И. Анненского: "проблема" Фамиры (в связи с позднейшими импликациями).
Борисова Л. М. Дионисийское и аполлоническое в драматургии Ин. Анненского ('Фамира-кифарэд') // Вопросы литературы. Львов, 1990. С. 23-36.
Варнеке Б. В. И. Ф. Анненский.
Гаспаров М. Л. Поэтика "серебряного века".
Гейро Л. С., Платонова-Лозинская И. В. История издания 'вакхической драмы' И. Ф. Анненского 'Фамира-кифарэд'. Проблемы текста и комментариев.
Канатьева А. В. "Фамира-кифарэд" на сцене Московского Камерного театра.
Коонен Алиса. Страницы жизни. Фрагменты книги
Косихина С. В. Духовно-музыкальное ясновидение (Иннокентий Анненский) PDF С. 236-237.
Косихина С. В. Концепт 'музыка' в творчестве И.Ф. Анненского PDF
Маковский С. К. Иннокентий Анненский.
Медведев Павел. Иннокентий Анненский: (К выходу 2-м изданием "Кипарис. ларца") PDF
Молчанова Н. А. 'Вакхическая драма' И. Ф. Анненского 'Фамира-кифарэд' в эстетическом восприятии В. Брюсова, К. Бальмонта и Вяч. Иванова. В составе сборника материалов конференции 2005 г. PDF 4,0 MB
Налегач Н. В. Небесные образы в книге стихов И. Анненского "Тихие песни". PDF
Подворная А. В.  Семантика сада в стихотворении И. Анненского "Лишь тому, чей покой таим". PDF
Розенталь Л. В. Анненский.
Таиров А. Я. Записки режиссера. Статьи. Беседы. Речи. Письма. Фрагменты книги
Тимофеева В. Г. Воплощение комплекса Медеи в трагедии И. Ф. Анненского "Фамира-кифарэд".
Шелогурова Г. Н. Статус и функции хора в вакхической драме И. Анненского "Фамира-кифарэд". Доклад на Анненских Чтениях 2005 г.
Шелогурова Г. Н. Мифологема поединка в вакхической драме Анненского 'Фамира-кифарэд': архаические истоки и современный культурный контекст. (Доклад на Мусатовских Чтениях-2009, Великий Новгород).
Шелогурова Г. Н. Мифологема 'белый камень' в поэтике Иннокентия Анненского. PDF 3,2 MB
Шелогурова Г. Н. '...И тебя не любить мне позволь...'. Об одном мотиве в творчестве Иннокентия Анненского.
Эфрос Н. Фамира Кифаред // Речь, 1916. ? 312. 12 ноября. Рецензия на спектакль Камерного театра А. Таирова.

вверх

А. А. Альвинг
Рецензия
на книгу: Анненский Иннокентий. Фамира-Кифаред: Вакхическая драма. М., 1913.

Источник текста: Жатва. 1913. Кн. IV. С. 296-298. Подпись: А. Смирнов.
Это первая часть обзора; вторая - о двух поэтических книгах Владимира Эльснера.
С небольшой орфографической правкой.

296

Зерно Софокловской темы о музыкальном богоборчестве дерзкого "Фамиры" развито Иннокентием Анненским в его "вакхиче-

297

ской драме" того же наименования далеко не в тщательном соответствии со свойствами театра античного. Об этом и говорит автор в кратком предисловии: "От классического театра я ушел далеко". Но ведь это как раз и есть чудесная особенность, присущая нашему поэту, - верному жрецу искусства классического: сочетать элементы его с признаками чисто модернистическими (в хорошем определении этого термина).

На этой своеобразной связи ценно-старого с ценно-новым он умел строить такие затейливые, такие значительные концепции...

Интересующая нас сейчас драма заключает в двадцати сценах своих ряд картин совершенно классического образца: многие эпизоды хора, вакхические экстазы мэнад, портрет неглупого, улыбчивого Силена, трагическое, как бы литое волнение, однако все более и более напряженное по мере приближения к финалу темы - все это заставляет вспоминать театр античный.

Тогда как курсивы, предваряющие каждую сцену (то "бледно-голубую", то "сцену багровых лучей", то "темно-сапфирную", то "черепаховых облаков"), затем нервно-острый насыщенный волнующе-удачными эпитетами язык, то строгий и сжатый до предельной поэтической четкости, то разливно-чарующий, наконец, изящная causerie, которой подвержены Силен и сатиры, и довольно частые, уютные отступления то в область легкой риторики, то чуть ли не в сферу домашнего обихода, - это уже в плане модернистических начал творчества покойного поэта.

Характеристика самого Фамиры сделана в такой же двойственной манере и в этом главным образом и заключается м. б. ее особое, явно приметное очарование. Герой является нам то в облике "дерзающего", сверх-одаренного, не испугавшегося последней грани артиста, пламенно одухотворяющего свою кифару - согласно точному замыслу античного сюжета, - то вдруг предстает чуть ли не в образе неврастеника, гамлетовского типа, завидующего (на стр. 64) "жизни белых камней"... Эти тонкие нюансы, эти штрихи отчасти даже к. б. формирующие трагедию души кифареда - значительны и характерны в освещении, придаваемом им автором. Фигура Нимфы-матери более ясна и устойчива - она напоминает общий тип "страдающей-женщины" античной драмы. Об остальных персонажах нельзя сказать чего-либо примечательного - все они в уровне общей мелодии, конструирующей тему.

"Фамира-Кифаред" - это напевная поэма красоты печальной и

298

горькой, доступная по преимуществу искушенному пониманию ценителей творчества Иннокентия Анненского, привыкших ко всем мучительно-прекрасным особенностям его тревожной поэзии...

Издана книга изящно, даже почти пленительно, только поражает ненужностью пятая страница, пытающаяся разъяснить, что Иннокентий Анненский был "талант расцветший на закате". Во первых, это не так, а во-вторых - к чему? Кто знаком с творчеством поэта, напоминаний тому не нужно, а кто не знает его, тому м. б. и знать не надлежит этого творчества, отравного и спасительного как:

"...чад полуночных видений
И диких роз и нежных смут".*

* "Фамира Кифаред", из "Сцены третьей ещё багровых лучей".

Страница 1     Страница 2     Страница 3

Словарь