"Мир Иннокентия Анненского": Биография и семья

Биографии И. Ф. Анненского многочисленны как в печатном виде, так и в интернетном. Немало посвящённых ему биографических материалов и в различных литературоведческих трудах. Подавляющее их большинство повторяют одна другую, что приводит нередко к возникновению мифов, предубеждений и просто ошибок. Типичный пример - год рождения И. Ф. Анненского (впрочем, к этой путанице он сам приложил руку). Здесь я привожу наиболее значимые источники.

РОДИТЕЛИ И ПРЕДКИ

Федор Николаевич Анненский (22 июля 1815 - 27 марта 1880)

Отец Анненского происходил из многодетной семьи крупного чиновника. О нём можно узнать из:

Орлов. С. 23, 26, 29-37, 57-63, 66-67, 71.
Моё жизнеописание, прим. 8 (публикация А. В. Орлова)
Прим. 1 к письму Анненского к В. И. Финне от 25.08.1894 г.
А. В. Фёдоров. Иннокентий Анненский - лирик и драматург
А. В. Фёдоров. Лирика Иннокентия Анненского
Основные даты жизни и творчества И. Ф. Анненского

Наталья Петровна Анненская (февраль 1814 - 25 октября 1889 или 1891)

О матери И. Ф. Анненского, в девичестве Карамолиной или Кармалиной, известно совсем мало, см. ниже прим. 7 к письму И. Ф. Анненского к Л. Ф. Деникер от 1 сентября 1879 г. на основе разысканий А. В. Орлова, см. ниже. О легендарном её родстве с семейством Ганибалов см. там же.

Кроме того:

С. Я. Елпатьевский. Николай Федорович Анненский.
А. В. Фёдоров. Иннокентий Анненский - лирик и драматург, прим. 8.

Также см. в галерее собрания страницу Омска.

Собрание семьи Богданович,
КО

Это один из фотопортретов, предоставленных С. А. Богданович для КО, о которых написал А. В. Орлов:

"Хранит С. А. Богданович и коллекцию фотографий, находящуюся в семейном альбоме покойной матери. Из этой коллекции Софья Аньоловна передала для публикации в редакцию КО три фоторепродукции портретных снимков".

Орлов. С. 41.

Николай Ильич Анненский (1773 - 30 апреля 1845) - дед И. Ф. Анненского.

Анненский, Николай Ильич, происходит из духовного звания*. Во второй половине прошлого столетия был прислан из рязанской семинарии в Невскую. По окончании в ней курса поступил на гражданскую службу и впоследствии, в чине действительного статского советника, был юрисконсультом при Департаменте Министерства Юстиции. Имеются два перевода его: 1) Циммермана, 'О уединении относительно к разуму и сердцу', в 2 ч. 16⁰. Выдерж. 3 изд. Спб. 1796. Ibid. 1801 и М. 1822. Ц. 10 р. ас. (Соп. 12075) и 2) 'Лодоик или нравственные наставления для пользы и увеселения юношества'. Спб. 1799, 12⁰.

* О предках духовного звания говорится в статье: С. К. Маковский. Иннокентий Анненский.

Венгеров С. А. Критико-биографический словарь русских писателей и учёных от начала русской образованности до наших дней. В 6-ти томах. Т. 1 / СПб.: Семёновская Типо-литография И. А. Ефрона, 1889. С. 616.
См. также справку в Словаре С. А. Венгерова 1915 г.

Анненский Николай Ильич [1773 - 30 IV (11 V) 1845, Петербург, похоронен на Смоленском кладбище]. Происходил из духовного звания, учился в Рязанской, а затем в Александро-Невской дух. семинариях вместе с М. М. Сперанским и И. И. Мартыновым. Закончив обучение, поступил на гражданскую службу. В 1802 служил статс-секретарем в канцелярии М. Н. Муравьева, бывшего в то время товарищем министра просвещения, и одновременно исполнял должность секретаря во 2-м Кадет. корпусе. В 1805 был младшим помощником в 3-й экспедиции Комиссии законов в чине кол. советника. 17 нояб. 1807 получил чин ст. советника. В 1808 назначен помощником референдария, а в 1810 состоял при д. ст. советнике П. С. Молчанове. В 1811 назначен в М-во юстиции на должность юрисконсульта, где 24 янв. 1818 стал д. ст. советником. С 24 марта 1823 не служил. Вновь был зачислен на службу 21 февр. 1831, однако никакой должности не исполнял до 1837, когда по указу Николая I был назначен чиновником по особым поручениям М-ва внутр. дел. Литературная деятельность А. началась в 1796, когда он опубликовал перевод статьи 'Сон' из англ. журнала 'Зритель' Р. Стиля и Дж. Аддисона (Муза, 1796, ч. 2, июнь). В 1798 А. напечатал два переводных 'рассуждения': 'Разум часто заставляет почитать предрассудки, им охуждаемые' и 'О предрассудках' (СПб. журн., 1798, ч. 2, апр., май). Известность к А. как переводчику пришла с переводом книги И.-Г. Циммермана 'О уединении, относительно к разуму и сердцу' (1796), выдержавшим три издания (2-е изд. СПб., 1801, ч. 1-2; 3-е изд. М., 1822, ч. 1-2). В небольшом вступлении А. советует прочесть книгу 'молодым людям, чтобы отвратить их от всех сообществ, служащих только к суетному провождению времени'. Из предисловия выясняется, что А. воспользовался фр. переработкой Л.-С. Мерсье ('подлинник сочинения сего на немецком языке состоит в четырех больших книгах, которые г. Мерсие сократил и составил из них одну; и сего-то сокращения в моем переводе я наиболее держался'). А. также перевел с англ. книгу 'Лодоик, или Нравственные наставления для пользы и увеселения юношества' (1799, ч. 1-2), сопроводив ее своим предисловием.

Лит.: Моск. нов., 1845, 8 мая, ? 55; Чистович И. А. История СПб. дух. академии. СПб., 1857; Мартынов И. И. Зап. - Заря, 1871, ? 6; Рус. биогр. словарь, т. 'Алексинский - Бестужев-Рюмин' (1900); Берков. Журналистика (1952); Левин. Англ. журналистика (1967).

С. Н. Травников // Словарь русского языка XVIII века. М.: Институт русской литературы и языка. Ответственный редактор словаря А. М. Панченко. 1988-1999. Источник

"Анненская хроника": Дедушкина книжка, 02.08.2019

По сообщению А. И. Червякова:

"Это герб, пожалованный деду И. Ф. Анненского Николаю Ильичу Анненскому (1773-1845) (см.: "Общий гербовник дворянских родов Российской империи" (СПб., 1807. Ч. VIII. С. 153-154)), занимавшему заметное положение по службе при высших сановниках царствования Александра I и получившему в 1804 г. потомственное дворянство "заслугами по службе гражданской". Был он, кстати, и писателем-переводчиком. Он сумел с женой Александрой Пахомовной* (1784-1855) (урожденной Соколовой) вырастить 14 детей."

* Александра Павловна по прим. 1 к письму Анненского к В. И. Финне от 25.08.1894 г. и в генеалогических разысканиях А. В. Орлова.

Изображение и описание герба - http://gerbovnik.ru/arms/1243..html (спасибо за ссылку В. Ф. Свиньину, директору книжного издательства "Свиньин и сыновья", Новосибирск). Изображение размещено на обложке издания: Татьяна Богданович. Повесть моей жизни. Воспоминания. 1880-1909. Новосибирск: Изд-во "Свиньин и сыновья", 2007.

"Щит разделён крестообразно на четыре части, из коих в верхней в голубом поле изображена шестиугольная золотая звезда; в нижнем в чёрном поле зажжённая серебряная бомба; в правом красном поле серебряная шпага остриём вверх; в левом золотом поле находится журавль, стоящий одною лапою на земле, а в другой держит камень. Щит увенчан дворянскими шлемом и короною с страусовыми перьями. Намет на щите голубой и красный, подложенный золотом.
Николай Анненский в службу вступил в 1785 году, 1803 Мая 23 пожалован Коллежским Советником, а 1804 года Мая в 30 день на дворянское достоинство дипломом, с коего копия хранится в Герольдии".

Подробнее о служебной деятельности Н. И. Анненского:

Орлов. С. 27-28.
С. Экштут. Карьера юрисконсульта // Материалы 2015.

Наталия Фёдоровна Мартьянова (Анненская, 1 мая 1840-?)

Александра Фёдоровна Крамер (Анненская, 24 января 1842-19??)

Фёдор Фёдорович Анненский (18 октября 1848 - ?) неподтверждённая информация www.geni.com

Мария Фёдоровна Страхова (Анненская, 3 июля 1850 - после 1915)

Любовь Фёдоровна Деникер (Анненская, (12 июня 1852 - 22 июня 1936) О ней и её семье см. ниже, в комментарии к письму И. Ф. Анненского от 01.09.1879.

Источник текста: Письма I. ? 6, с. 26-27. Подготовка текста и комментарии А. И. Червякова: с. 27-39.

Дорогая Любочка! Ты, конечно, знаешь, что я скоро венчаюсь. И даже очень скоро венчаюсь - через какой-нибудь месяц¹. Все внешние условия тебе, конечно, расписаны и представлены приправленные разными охами и вздохами. Говорить тебе о них не буду, упомяну только об одном: моя Дина очень хороша собою. Она блондинка, и волосы ее blond sendree² с зеленоватым отливом. Она светская женщина, т<о> е<сть> обладает всем тем привлекательным изяществом, которое, не знаю, как для кого, а для меня обаятельно. Но это не та противная светскость' которая гонит мысль и стесняет чувство... Опять-таки, судя с своей точки зрения, я не нахожу ничего несоответствующего моим умственным интересам и требованиям в ее умственном уровне, ее ясный ум часто указывает мне, где истина, в том случае, когда мой ухитряется ходить кругом да около. Кроме того, Дина прекрасная музыкантша³, и хотя по страшной застенчивости играет редко, но все, кто ее слышал, единогласно очень ее хвалят.

Характер у нее твердый, страшное терпение в перенесении физических страданий, темперамент нервный без всякого 'нервничанья', воля сильная, несколько излишне деспотичес-

кая и покоряющая. Она ужасно добра и очень проста, несмотря на uno gautto du sang polonais dans les veines⁴.

Любит она меня очень сильно и ревнует не меньше. Я ее очень люблю и стараюсь думать, что нисколько не боюсь.

Вот тебе ее портрет, набросанный после продолжительных сеансов' во время которых я волею богов узнал

любовь
С мучительной тоской,
С ее небесною оградой...⁵

Передай, Любочка, мое искреннее приветствие Осипу Егоровичу⁶ и поблагодари за то, что не забыл (вопреки своей теории о родственниках) мамашу в годину тех беспокойств, которые нам пришлось вынести⁷. Мне грустно будет не видеть тебя на моей свадьбе, которая будет иметь место через месяц, но я утешаюсь хотя надеждою (быть может, как прежде, обманчивою) получить от тебя поздравительное письмо⁸.

Печатается по фотокопии текста автографа, сохранившейся в архиве Анненского (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 282. Л. 1-2об.).
Впервые значительный фрагмент письма, содержащий характеристику матери, был опубликован B. И. Анненским-Кривичем (ЛМ. С. 224-225). См. также: Письма И. Ф. Анненского из Италии / Публикация М. Г. Эдельман // Встречи с прошлым: Сборник материалов РГАЛИ. Вып. 8 / Ред.-сост. С. В. Шумихин. М.: Русская книга, 1996. С. 24.

Деникер (урожд. Анненская) Любовь Федоровна (1852-19?? сообщение о годе смерти см. в прим. 6) - самая близкая по возрасту, вероятно, и по духовному складу (по крайней мере, в юношеские годы; см. прим. 1 к тексту 10) сестра Анненского. Т. А. Богданович в 'Повести моей жизни' таким образом описывала, воспроизводя оценки А. Н. Анненской, ее характер: 'Она отличалась в крайней юности бесконечным добродушием и неисчерпаемым легкомыслием. Она поступила рано на службу на телеграф, и сестра утверждала, что, получив жалованье, она нанимала извозчика и говорила ему: "Извозчик, вези меня на двугривенный!" Это был ее кутеж. Сердце у нее было любвеобильное и не слишком разборчивое...' (НИОР РГБ. Ф. 218. ? 383. Л. 37). В середине 1870-х гг. она вышла замуж за российского француза Жозефа Деникера (см. подробнее прим. 6) и на всю последующую жизнь связала себя с Францией, вполне приспособившись к новым условиям. Свои впечатления о произошедшей в середине 1890-х гг. встрече в Париже с Любовью Федоровной, поразившей ее своей расчетливостью и прижимистостью (см.: Там же. Л. 198-200), двоюродная пле-

мянница резюмировала так: '...она совершенно забыла традиции своей семьи и почти разучилась русскому языку' (Там же. Л. 38).

И из воспоминаний сына Анненского следует, что 'со времени своего замужества (еще задолго до брака отца) она безвыездно жила в Париже, потеряв вскоре связи с Россией, а дети ее являлись уже полными французами, не знали даже ни одного русского слова. Лично я никого из семьи Деникеров не знал, отношения же между ними и моими родителями на моей памяти выражались в более чем редком, даже скорей случайном обмене письмами, да в двух или трех посещениях отцом Парижа (одно из них совместно с матерью)' (ПК. С. 106).
Нельзя однозначно согласиться с подобными оценками отношений Анненского с семейством Деникеров. Безусловно, их контакты были довольно спорадическими, что подтверждает, кроме всего прочего, траурная телеграмма, отправленная из Парижа 5 декабря 1909 г., и не столько самый текст ее, сколько обозначенный в ней адрес, с которого Анненские съехали в конце сентября 1908 г. (печатается по тексту, сохранившемуся в архиве: РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 455. Л. 12):

И все же есть основания полагать, что душевной близости брат с сестрой не потеряли. Единственное сохранившееся в архиве Анненского письмо Л. Ф. Деникер, адресованное овдовевшей Д. В. Анненской, несмотря на трагический повод, не производит впечатления чисто ритуального жеста (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 454. 7-8об). Датировано оно тем же днем, что и телеграмма, и, вероятно, отправлено сразу же вслед за ней. Любопытен этот текст и как документ, дающий дополнительные штрихи к портретам корреспонденток (печатается по тексту автографа с соблюдением авторской орфографии и пунктуации):

Сейчас получила письмо от Любы извещающее меня о постигшем вас и нас горе - о кончине нашего дорого Кени! В такие тяжелые минуты, которые приходится переживать вам, дорогая Дина Валентиновна, трудно найти слова, могущие хотя сколько-нибудь смягчить ваши страдания, в особенности из далека и в письме. Конечно, все родные, которые вместе с вами и подле вас, оплакивают смерть моего бедного, дорогого брата, могут легче помочь вам перенести настигшее вас горе. Но, хотя из далека, поверьте мне, дорогая Дина Валентиновна, вся семья моя и я, мы душевно соболезнуем вам. Не могу утешать

вас. В настоящую минуту для вас нет утешений и не может быть. Время лишь одно может смягчить ваше горе. Вам остается лишь одно утешение, это сознание того, что вы посвятили покойному всю вашу жизнь и что вы были для него самой нежной и заботливой женой, какой можно быть, забывая все, даже часто собственные болести, чтобы холить и покоить его. Этого никто не может от вас отнять и мы все родные, горячо любившие Кеню мы любим и будем любить и благодарить вас за то что вы так любили его и так всегда заботились об нем, ставя его счастье и его спокойствие выше всего. Сознание того, что вы исполнили для усопшего - более чем долг жены, должно смягчить ваше горе, дорогая Дина Валентиновна. Будьте уверены что теперь мы вас любим вдвойне: за вас и за Кеню. Дай Бог вам побольше сил для перенесения неизбежного и непоправимого.
Крепко любящая вас Л. Деникер

Привет и искренние соболезнования всей семьи.

Нужно также констатировать, что достаточно близкие отношения установились у Анненского с младшим сыном сестры, поэтом, автором книги стихов (см.: Deniker Nikolas. Poèmes: Le déсог, lа lumineuse tempête, la venelle dolente, l'ultime clairière. Paris: L'Abbaye, 1907. 147 р.): 'В одну из заграничных своих поездок, в 1898 г., будучи в Париже, отец вошел в общение с молодым литературным содружеством "Декада" ("La Déсаdе"), деятельное участие в котором принимали двое из молодых Деникеров - сыновей сестры отца Любови Федоровны <...>, и главным образом младший - Николай, тогда только начинавший, а в дальнейшем составивший себе некоторое имя в кругах "молодой" (1900-е годы) французской литературы, поэт' (ПК. С. 106). Вероятно, также со слов сына И. Ф. Анненского в отдельном издании первого библиографического указателя, посвященного его наследию и составленного Е. А. Архипповым, в разделе 'Посвящение стихотворений и статей имени И. Ф. Анненского. Стихотворения памяти И. Ф. Анненского. Подражания' отмечен факт посвящения Деникером своему дяде стихотворения: 'Nicolas Deniker. Poemes - "L'etoile" (а I. Аппеnskу)' (Библиография Иннокентия Анненского / Сост. Евгением Архипповым. М: Жатва, 1914. С. 28). Приводим ниже этот сонет Деникера по упомянутому изданию (Р. 45):

Etoile d'or de l'azur frais,
Astre de la nuit qui commence,
Tu connais l'éternel silence,
Tu connais l'éternelle paix.

Mais dans les cieux brille à jamais
Ton doux sourire d'innocence:
Avec toi, toujours, il s'élance
Du sein de ces rameaux épais.

Moi, mon âme est une mer bleue
Paisible, sans vaines rumeurs,
Elle roule pourtant de pleurs.

Moi, toute inquiétudes feue,
J'ai perdu l'inoué trésor
D'un regard clair, d'un rire d'or.

Безусловно, довольно тесные связи с Деникерами Анненским поддерживались и в 1900-е гг.; см., например, сюжет о его рекомендации Н. С. Гумилева семейству Деникер (см.: Неизвестные письма Н. С. Гумилева (Публ. Р. Д. Тименчика) // Известия АН СССР: Серия литературы и языка. 1987. Т. 46. ? 1. С. 52-54; Лукницкий I. С. 175; Лукницкая Вера. Любовник. Рыцарь. Летописец: Три сенсации из Серебряного века. СПб.: Сударыня, 2005. С. 174, 176, 179, 181). В архиве Анненского сохранилось довольно объемистое письмо Н. Деникера на французском языке от 25 февраля 1903 г. (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 319 (320?). Л. 1-6), три последних листа которого занимают стихотворения Деникера, его письмо к Д. В. Анненской от 5 (18) декабря 1909 г. с соболезнованиями по поводу смерти дяди (РГАЛИ. Ф. 6. Оп, 1. ? 454. Л. 9-10). Отложился в архиве Анненского и автограф стихотворения Н. Деникера 'Apaisement' на французском языке (см.: РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 447. Л. 1).

О жизненной и литературной судьбе Николя (Николая Иосифовича) Деникера (1881-1942), краткая библиография трудов которого помещена в книге 'Bibliographie de la littérature française de 1800 a 1930 / Раг Hugo P. Thieme' (Paris: Е. Droz, 1933. Vol. 1. Соl. 566), оставил воспоминания Андре Сальмон (см.: Salmon André. Souvenirs sans fin: Première époque: 1903-1908. Paris:Gallimard' 1955. Р. 65-69). Безусловно, заслуживает повторного упоминания (см.: ПК. С. 144) тот факт, что Н. Деникер был в 1903-1904 гг. одним из ближайших соратников Гийома Аполлинера (см.: Diviš Vladimír. Apollinaire. Chronik eines Dichterlebens / Übersetzt von Eliska Glaserjvá. Praha: Artia, 1966. S. 42; Apollinaire: Chronique d'une vie / Documents présentés раг Vladimír Diviš; texte trad. раг S. Pacejka. Paris: N. О. Е., [1968]. Р. 42; Хартвиг Юлия. Аполлинер: Перевод с польского. М.: Прогресс, 1971, С. 18, 22, 27, 40). Из современных исследований, посвященных 'аполлинеровскому' периоду жизни и творчества Н. Деникера, нельзя не выделить доклад Jacqueline Gojard 'Nicolas Deniker, André Salmon et Guillaume Apollinaire, les poètes du Festin d'Ésope dans le champ littéraire de 1903' на 'Séminaire Guillaume Apollinaire', прошедшем в марте 2005 г. в Сорбонне.

На русском языке о его единственной книге была опубликована рецензия Рене Гиля (Ghil René. Новые сборники стихов. Письмо из Парижа // Весы. 1908. ? 3. С. 117).
См. также прим. 296 к воспоминаниям В. Кривича.

Французская Википедия уточняет, что Н. Деникер родился в январе 1881 г. и умер в марте 1942 г. Там же говорится, что его семья была обеспеченной и культурной. Он отлично учился в лицее Генриха IV и боготворил Стефана Малларме, что сближало его с А. Но по словам его младшего брата Жоржа, стал жертвой трех серьезных нервных срывов, вел бродячую жизнь и, лишенный средств, умер в доме призрения. Однако в воспоминаниях В. И. Анненского-Кривича говорится, что младшим сыном Л. Ф. Деникер (Анненской) был как раз Николя.
А. Сальмон в своих воспоминаниях написал, что Н. Деникер отказывался от публикаций из-за почти ангельского презрения к материальным сторонам жизни. Его переписка с другом Эдмоном-Мари Пулленом показывает, что поэт представлял себя сиротой, мертворожденным ребенком, который хочет слиться с природой, чтобы потерять свою индивидуальность. Жертва эстетики чистоты, унаследованной от Малларме, он оказался "вне игры".

Национальная библиотека Франции открыла обложки изданий с именем Н. Деникера. Два первых - нотные. О композиторе сведений нет. Третье - переиздание 1-го выпуска известного Анненскому журнала "Поэзия и проза" (1905), выпускавшегося Полем Фором; см. об этом в воспоминаниях В. И. Анненского-Кривича. Среди авторов - Н. Деникер. Четвертое представляет племянника А. в неожиданной роли переводчика.


Призыв к Солнцу. Стихи Николя Деникера. Музыка Léo Sachs. 1910	Часы любви. Три стихотворения Николя Деникера. Музыка Léo Sachs. Оп. 123. 1913	Поль Фор. Поэзия и проза. Выпуск 1. Переиздание, год ?	Французское издание одной из книг бенгальского ученого Д. Ч. Боса в переводе Николя Деникера. 1927

25 февраля 2023: 120-летие со дня рождения

¹ Венчание произошло в располагавшейся по Лиговской ул., 26 церкви св. Апостола Никанора при Доме призрения малолетних бедных Императорского Человеколюбивого общества, что было установлено А. В. Орловым, который обнаружил в фонде гимназии Я. Г. Гуревича (ЦГИА СПб. Ф. 171. Оп. 1. ? 16) и подготовил к печати документ о регистрации брака И. Ф. Анненского, куда, очевидно со слов невесты, были внесены неточные сведения о ее возрасте и фамилии по первому браку (печатается по: Юношеская автобиография Иннокентия Анненского / Автор публикации и обстоятельных примечаний к документам А. В. Орлов. 217 л. Л. 61):

Сим свидетельствуем, что в метрических книгах Церкви Св. Апостола Никанора при Доме Призрения Малолетних бедных в С.-Петербурге за 1879-й год во второй части о бракосочетавшихся под ? 12-м значится Учитель Гимназии Иннокентий Федоров Анненский первым браком, 24 лет, с Председателя Пружанского Мирового Съезда умершего Губернского Секретаря Петра Хмары Барщевского, вдовою Надеждою Валентиновою Хмары-Барщевскою вторым браком, 36 лет, венчаны тысяча восемьсот семьдесят девятого года Сентября двадцать восьмого числа, оба православного вероисповедания. При венчании поручителями были: по женихе: Надворный советник Андрей Никитин Ткачев и Надворный Советник Николай Феодоров Анненский. По невесте: Статский Советник Иван Павлов Минаев и студент С.-Петербургского Университета Анатолий Павлов Вигилянский.

<Церковная сургучная печать>
? 58
18 Марта 1881 года

Священник Симеон Трипольский
Псаломщик Алексей Александров

³ В. И. Анненский-Кривич сделал по поводу этого пассажа следующее примечание: 'Насколько знаю, матушка была ученицей Гензельта' (ЛМ. С. 225), саркастически прокомментированное А. В. Орловым: 'примечание Валентина Кривича, сделанное с присущим ему снобизмом, но едва ли достоверное. Ведь этот немецкий пианист и учитель музыки преподавал фортепианную игру членам царской семьи и за высокую плату давал уроки музыки в немногих состоятельных аристократических семьях Петербурга' (Юношеская автобиография Иннокентия Анненского / Автор публикации и обстоятельных примечаний к документам А. В. Орлов. 217 л. Л. 85).

Гензельт Адольф Львович (1814-1889) - пианист, педагог и композитор, с 1838 г. живший в Петербурге, занимаясь преимущественно преподаванием игры на фортепьяно. В 1872-1875 гг. он был редактором музыкального журнала 'Нувеллист', в 1887-1888 гг. - профессором С.-Петербургской консерватории.

⁴ Каплю польской крови в ее жилах (фр.). Ср. комментарий А. В. Орлова: 'Тут И. Ф. Анненский впал в заблуждение, говоря о "капле польской крови в венах' своей жены Дины Валентиновны. На самом-то деле она была чистокровной полькой как по отцу, так и по матери: ее отец отставной генерал-майор Валентий Валентиевич Сливицкий (род. в 1798 году, дата же его смерти точно не установлена) был поляк по национальности и католик по вероисповеданию, а мать Александра Вениаминовна, урожденная Броневская, вероисповедания православного (дочь умершего поручика Вениамина Михайловича Броневского) принадлежала к польскому роду смоленских шляхтичей, родоначальник которого Савелий Степанович Броневский (Бурневский) в составе полка этой шляхты при отвоевании войсками царя Алексея Михайловича Смоленщины принял православие и перешел вместе со всеми своими однополчанами в русскую службу' (Юношеская автобиография Иннокентия Анненского / Автор публикации и обстоятельных примечаний к документам А. В. Орлов. 217 л. Л. 92).

⁵ Скомбинированная цитата из песни первой 'Руслана и Людмилы' А. С. Пушкина (цит. по: Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 16-ти т. / АН СССР. [М.]: Изд-во Академии Наук СССР, 1937. Т. 4. С. 15):

Я к ней - и пламень роковой
За дерзкий взор мне был наградой,
И я любовь узнал душой
С ее небесною отрадой,
С ее мучительной тоской.

А. В. Орлов, исходивший из постулата, что жена Анненского 'на протяжении всей их совместной жизни была чужда его умственным интересам' и сыграла в его жизни скорее негативную роль, на основании этой фразы высказал догадку, что 'Дина Валентиновна до ее венчания с Иннокентием Федоровичем состояла с ним в продолжительной интимной любовной связи', начало которой было положено в 'те два летних месяца 1877 года, какие он прожил в качестве домашнего учителя-репетитора ее сыновей в имении Сливицком'. Исследователь полагал, что 'Дина Валентиновна Хмара-Барщевская легко сумела зачаровать и влюбить в себя неискушенного в "науке страсти нежной', невинного в сексуальном смысле юношу Иннокентия. Словом, она его соблазнила на "грехопадение' и сразу же всецело подчинила своей деспотически-твердой воле, сделав своим возлюбленным. <...> Едва ли можно сомневаться в том, что женить-

ба их была предрешена еще летом 1877 года, причем по инициативе Дины Валентиновны. Она настолько подчинила юношу Анненского своему влиянию, своему авторитету, что он уверовал в мнимое ее интеллектуальное превосходство над ним' (Юношеская автобиография Иннокентия Анненского / Автор публикации и обстоятельных примечаний к документам А. В. Орлов. 217 л. Л. 85, 89, 90).

⁶ Деникер (Deniker) Жозеф (Иосиф / Осип Егорович / Георгиевич) (1852-1918)* - муж сестры Анненского, французский ученый, антрополог, естествоиспытатель, библиограф, фундаментальный труд которого 'Les races et les peuples de la terre: Eléments d'antropologie et d'ethnographie / Par J. Deniker' (Paris: Schleicher frêres, 1900) был переведен и на русский язык (см.: Деникер И. Человеческие расы: Пер. с франц. В. Ранцов, СПб.: Изд. А. Большакова и Д. Голова, 1902. (Б-ка современных знаний')).

Этот его главный труд сразу после выхода в свет на французском и английском языках пропагандировался Анненским в России. (Выражаю свою искреннюю признательность за это указание Е. С. Островской.) В своей довольно обстоятельной рецензии, подписанной псевдонимом (см.: А-ский И. [Рец.] // Мир Божий. 1900. Сентябрь. Паг. 2. С.111-116. Рец. на кн.: 'Les races et les peuples de la terre: Eléments d'antropologie et d'ethnographie / Par J. Deniker', docteur es sciences, bibliothécaire du Muséum d'histoire naturelle, avec 176 planches et 2 cartes. Paris 1900. В справочном перечне 'Содержание библиографического отдела за 1900 г.' (Мир Божий. 1900. Декабрь. Паг. 2. С. 120) псевдоним выглядел еще более прозрачным: Ин. А-ский) Анненский отдал должное фундаментальности исследования своего зятя:

'В компактном томе в 700 страниц систематически изложены все более или менее строго установленные выводы цикла наук, трактующих вопросы о расах и народностях земного шара. Кроме фактов антропологии и этнографии с этнологией, Деникер сообщает в своей книге не мало любопытных данных из области зоологии (где он специально занимался антропоидными обезьянами), палеонтологии, лингвистики, доисторической археологии и истории культуры. Книга написана строго научно, но довольно живо и читается сравнительно легко; в ней почти повсеместно чувствуется подавляющее обилие материала, из которого автору приходится делать строгий выбор. Библиография поражает своей полнотой и разнообразием: кроме новой литературы на главнейших европейских языках, в компендии Деникера очень обстоятельно представлена и литература русских исследований (Иностранцев, Анучин' Потанин и др.), литература итальянская и скандинавская.
Книга Деникера несомненно будет иметь большой и разнообразный круг читателей. Специалисты в ней заинтересуются новыми выводами автора по зоологии, этнографической систематике и истории культуры, превосходным подбором типических фотогра-

фий, таблицами среднего роста по народностям, библиографией Но особенно полезна книга будет, конечно, для тех исследователей, которым, силою вещей, приходится суживать область своих работ, или таким, которые работают вдали от культурных центров. Обыкновенный читатель найдет в ней не мало интересных данных из области социальной жизни, истории фольклора, а если он занимается политикой, его внимание остановится, конечно, на ряде фактов, освещающих вопрос о колонизации' (Указ. соч., С. 111-112).

Добавлю фрагмент статьи: В. Б. Авдеев. Создатель расовой типологии И. Е. Деникер // http://ruskolan.com/avdeev/deniker.htm.

"Именно в этой научной монографии, которая до сих пор считается эталоном систематизации естественнонаучной информации, впервые были сформулированы основные антропологические принципы оценки различий между человеческими расами. В антропологии возникла расовая типология, благодаря чему классификация человеческих рас приобрела современный четкий вид."
"Но И. Е. Деникер сделал и еще одно важнейшее открытие, оцененное позднее, однако весьма сильно повлиявшее на становление некоторых политических тенденций ХХ века. Он поставил точку в споре об арийцах", введя термин "нордическая раса". "термин арийцы плавно отошел в сферу культурологии, социологии и религиоведения: "Не может быть и речи об арийской расе, а позволительно говорить только о семье арийских языков и пожалуй, о первобытной арийской цивилизации".

В статье также отмечается, что О. Е. Деникер - кавалер Ордена Почетного Легиона, президент одновременно Антропологического и Географического обществ Франции; жил в доме ? 36 на улице, названной в честь великого французского ученого-натуралиста Этьена Жоффруа де Сент-Илера.

Следует отметить, что на русском языке была издана и совместная работа Л. Ф. и Ж. Деникер: Семейное воспитание во Франции. Иосифа и Любови Деникер. [СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1901]. 44 с. ('Родительский кружок' при Педагогическом музее военно-учебных заведений в С.-Петербурге. Энциклопедия семейного воспитания и обучения / Ред. П. Каптерева; Вып 36).

Деникер на протяжении всей жизни был тесно связан с Россией. Родился он в Астрахани, в семье купца, француза по происхождению, окончил Астраханскую мужскую гимназию, в 1869 г. поступил в Технологический институт в С.-Петербурге, а в 1873 г. 'Деникер, Иосиф Георгиевич' окончил его по химическому отделению технологом первого разряда (см.: Пятидесятилетний юбилей С.-Петербургского Практического Технологического Института: 28-го Ноября 1878. СПб.: Тип. ИАН, 1878. Паг. 4. С. 266; Список лиц, окончивших полный курс в С.-Петербургском Практическом Технологическом Институте ныне Императора Николая I с 1837 по 1903 год / Сост. инженер-технолог И. Ф. Феодоров // Семидесятипятилетний юбилей С.-Петербургского Практического Технологического Института ныне Императора Николая I: 28-го Ноября 1903 г. СПб.: Типолит. П. Т. Ревина, 1903. С. 36). Будучи студентом, 'он стал совершенно полноправным и активным членом того своеобразного мирка, который из себя представляло тогдашнее радикальное студенчество. Сходки, собирание сведений в народе, кружки саморазвития, книжное дело, занятия с рабочими, - все это пережил, всему этому отдал дань И. Е. Деникер' (Левин Ш. М. [Предисловие к 'Воспоминаниям' И. Е. Деникера] // Каторга и ссылка: Историко-революционный вестник. 1924. ? 4 (11). С. 20). Воспоминания Деникера об общественном движении начала 1870-х гг. были написаны в начале 1880-х гг., некоторое время хранились в архиве революционной организации 'Народная Воля' и были опубликованы уже в советское время (см.: Воспоминания И. Е. Деникера / С предисл. и примеч. Ш. М. Левина // Каторга и ссылка: Историко-революционный вестник. 1924. ? 4(11). С. 20-43). В период проведения полицейского дознания 'по делу о пропаганде в народе' в 1874 г. и он 'подлежал обыску и спросу', но к тому времени он уже уехал за границу, а вскоре принял французское подданство (Там же. С. 20. Ср. со словами А. Н. Анненской, рас-

оказывавшей о своей первой поездке за границу летом 1875 г. после смерти сестры: 'Он <Н. Ф. Анненский. - А. Ч.> решил, что нам необходимо развлечься, набраться новых впечатлений, что мы должны уехать из Петербурга. Кроме того, нужно было отвезти его младшую сестру к ее жениху, случайно попавшему в число эмигрантов' (Анненская. 1913. ? 1. С. 72). Подтвердить мемуарное свидетельство и уточнить датировку этой поездки удалось А. В. Орлову, исследовавшему личное дело Н. Ф. Анненского по Министерству путей сообщения, из которого видно, что 'по прошению ему 4 июня 1875 года был предоставлен отпуск за границу с сохранением содержания на два месяца, из коего он возвратился в срок - 4 сентября 1875 г.' (РГИА. Ф. 229. Оп. 10. ? 113. Л. 37-42'. В предисловии к 'Воспоминаниям' Деникера сообщалось, что за границей в начале 1880-х гг. он поддерживал тесные отношения с эмигрантской средой. Некоторая часть его зтнологических научных трудов по материалу исследования также непосредственно была связана с Россией (см., в частности: Sur les Kalmouks du Jardin d'acclimatation, par J. Deniker. Paris: Impr. de A. Hennuyer, [1883]; Les Ghiliaks, d'après les derniers renseignements, par J. Deniker, Paris; E. Leroux. 1884).
Сам Анненский в заключение цитировавшейся рецензии на книгу 'Les races et les peuples de la terre', сообщая биографические сведения о Деникере, который, по его словам, был 'столь же близок России, как и Франции', упоминал о том, что 'по-русски он печатал, под псевдонимом Бернара, популярные статьи по зоологии и антропогии в коршевском "Заграничном Вестнике' 1881-1883 г.' (Указ. соч. С. 116).
Свидетельством наличия постоянных контактов с Россией и с россиянами являются и сохранившиеся в архиве Анненского (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 319. Л. 1-3) два письма Ж. Деникера, датированные 24 и 25 июля 1909 г, (первое из них написано по-французски) и связанные с рекомендацией Деникером преподавательниц французского языка. Некоторое представление о характере отношений с адресатом можно, на мой взгляд, получить из второго письма (Л. 2-3):

Пишу Вам<,> имея в виду рекомендовать Вашему вниманию двух дам<,> изучавших в Париже французский язык и получивших дипломы, в Сорбонне и в Guilde international <Международной асcоциации (фр.)> (где, как вам известно<,> занятия еще лучше поставлены и экзамены строже, чем в Sorbonn'e).
Одна из этих дам, M-me Скробутовская' вдова, с 3-мя детьми, достойна внимания уже в силу трагической кончины ее мужа: она: она сама расскажет вам свою историю, так как я дал ей une lettre d'in-

struction pour vous <письмо с инструкциями для Вас (фр.)> Другая, M-me Бурцева, едет прямо в Оренбург, родной ее город, и уже подала просьбу попечителю Санкт-Петербургского округа о назначении ее учительницей французского языка в мужской или женской гимназии. Я полагаю, что Вы сможете быть полезным ей<,> похлопотав о назначении ей лучшего места. Французский язык она знает очень хорошо и, несмотря на свою молодость очень серьезна и верно сможет хорошо преподавать. <:>
Будучи уверен<,> что Вы сделаете для них все возможное<,> и благодаря Вас заранее<'> прошу принять от меня

братский привет и пожелания всего лучшего
Ваш J. Deniker

P. S. Дине Валентиновне поклон от меня; а от Любы и детей Вам обоим привет и лучшие пожелания. У нас все по-прежнему: все живы-здоровы <...>.

Говоря об отношениях И. Ф. Анненского с Деникерами имеет смысл упомянуть, что его юношеская поэма 'Магдалина' была посвящена родной сестре зятя Елене Егоровне Деникер (в замужестве Шпилевой), окончившей С.-Петербургские Высшие женские курсы по специально-математическому отделению в 1882 г., и перебравшейся впоследствии в Самару (см.: Ветвеницкая Н. А. Памятная книжка окончивших курс на С.-Петербугских Высших Женских Курсах 1882-1889 гг., 1893-1903 гг. [СПб., 1903]. С. 17).

* Даты рождения и смерти - 22.02/6.03, 18.03.1918. См. также о Ж. Деникере: Михаил Пулин. Автор термина 'нордическая раса' - родом из Астрахани // Астраханский листок. 15.06.2020.

Natalie Kramer, участник FB-группы "Анненская хроника", 28.07.2018 дала ссылку на кладбище Монпарнас в Париже (14 городской округ), шестой участок, где указано: "L'anthropologue Joseph DENIKER (1852-1918) et le gynécologue Michel DENIKER (1878-1954)". Какова семейная связь гинеколога Мишеля Деникера - неизвестно. Но можно отметить у А. В. Орлова: "Она <Любовь Федоровна> родила Жозефу Деникеру троих сыновей и одну дочь, потомки которых, может быть, сейчас живут во Франции" (Орлов. С. 65).
18 сентября 2018 г. Наталия Гамалова (Лион, Франция) сообщила дату смерти Л. Ф. Деникер (Анненской). Она написала: "Захоронение Жозефа и Любови Деникер - это одна и та же могила и в первоначальном месте на Пэр-ля-Шез и после переноса на кладбище Монпарнас в 1953-1954 (в захоронение семьи их внучки Элен). Дата смерти Любови Деникер - 22 июня 1936." На том же участке кладбища похоронен Ш. Бодлер.
Интересно, кем приходится Анненскому "великан психофармакологии" Пьер Деникер (1917-1998)?

⁷ А. В. Орлов истолковывал эту фразу следующим образом: 'О. Е. Деникер оказал какую-то материальную помощь свой теще Наталии Петровне Анненской, когда семья Ф. Н. Анненского оказалась в бедственном положении' (Юношеская автобиография Иннокентия Анненского / Автор публикации и обстоятельных примечаний к документам А. В. Орлов. 217 л. Л. 92).
Однако вполне вероятно, что ссылка на благодарность матери была отчасти своего рода эвфемизмом, с помощью которого Анненский пытался преодолеть перлюстрационные преграды. Скорее же всего речь идет о финансовом участии Деникера в освобождении Н. Ф. Анненского: в качестве залога, очевидно, были использованы его средства. А. Н. Анненская так рассказывает о роли Деникера в эпизоде, связанном с ее попытками освободить мужа в апреле - мае 1879 г.: 'Тут я узнала, что нескольких арестованных удалось освободить, взяв на поруки или под залог. Я попыталась таким же путем освободить Николая. Но на первые мои слова о поруках мне ответили самым положительным отказом. Относительно залога несколько поколебались и затем объявили, что могут отпустить но не иначе как за 10 000 наличными. <:> Чистая случайность выручила меня: в это самое время один наш родственник, живший за границей, переслал через меня 12 000, которые должен был уплатить одной особе,

жившей в Петербурге. Я немедленно списалась с ним, переговорила с той особой, которой деньги предназначались, и в определенный жандармским генералом день явилась к нему с 10 тысячами' (Анненская А. Из прошлых лет: (Воспоминания о Н. Ф. Анненском) // Русское богатство. 1913. ? 1. Паг. 1. С. 79-80).
Документальные биографические и генеалогические сведения о матери И. Ф. Анненского Наталии Петровне Анненской не отличаются богатством. А. В. Орлову в ходе его архивных разысканий не удалось обнаружить в тщательно обследованных им делопроизводственных источниках первичных документов, в которых были бы указаны точные даты бракосочетания Ф. Н. и Н. П. Анненских, ее девичья фамилия, происхождение и возраст <см.: Орлов. С. 41-43>. Впрочем, сообщение С. А. Богданович, ссылавшейся на слова своей матери, Т. А. Богданович, что девичья фамилия Анненской - Карамолина, и отмеченное в некоторых из формулярных списков отца семейства, Федора Николаевича Анненского, наличие у его жены 'родового имения - 8 душ в Холмском уезде Псковской губернии' дали исследователю возможность предположить, что Наталья Петровна происходила из дворян Псковской губернии. Среди материалов выявленного им в фонде Департамента Герольдии Сената дела о дворянстве рода Карамолиных Псковской губернии (РГИА. Ф. 1343. Оп. 23. ? 1274) им был обнаружен формулярный список о службе Титулярного советника и кавалера Петра Степановича Карамолина (1777-18??), почетного смотрителя училищ Новоржевского уезда, довольно состоятельного землевладельца (на 30 декабря 1816 г. он владел в следующих пяти уездах Псковской губернии имениями, обозначенными в его формулярном списке по числу душ крепостных крестьян: Холмский уезд, в селах Бору и Макарове - 365, Новоржевский уезд, в сельце Андюшине - 351, Торопецкий уезд, в сельцах Суховском и Дмитревском - 310, Великолуцкий уезд, в сельце Работине - 56, Опочецкий уезд - 157, а всего: 1239 душ мужеска пола), женой которого была Наталья Ивановна (девичья фамилия в формуляре не обозначена). В этом документе, составленном в 1816 г., были перечислены и его дети (Л. 17-18): четверо сыновей в возрасте от 12 с половиной до 6 лет и четыре дочери в возрасте от 8 с половиной лет до 1 года и двух месяцев (Юношеская автобиография Иннокентия Анненского / Автор публикации и обстоятельных примечаний к документам А. В. Орлов. 217 л. Л. 28). По предположению А. В. Орлова, именно предпоследняя его дочь Наталья, которая ко времени заполнения формулярного списка имела возраст 2 года и 10 месяцев, то есть родилась примерно в феврале 1814 г., около 1837 г. стала женой Ф. Н. Анненского и родила ему, как установил исследователь, пять дочерей: Александру (род. в конце 1838 г., в самом начале 1840-х гг. умерла), Наталью (1 мая 1840 г.), Александру (24 января 1842 г.), Марию (3 июля 1850 г.), Любовь (12 июня 1852 г.) и троих сыновей: Николая (28 марта 1843 г), Петра (род. в 1845 г., вскоре умер), Иннокентия. Впрочем, как отмечал и сам А. В. Орлов, существует настоятельная необходимость под-

тверждения по не разысканной пока метрической записи о бракосочетании Ф. Н. и Н. П. Анненских, что последняя - действительно дочь П. С. Карамолина.

Существующая в литературе генеалогическая гипотеза, основанная на свидетельствах Н. Деникера и С. Я. Елпатьевского и непосредственно связывающая мать И. Ф. Анненского с семейством Ганнибал (см.: Петрова М., Самойлов Д. Загадка Ганнибалова древа // Вопросы литературы. 1988. ? 2. С. 187-192), на мой взгляд, не противоречит предположениям А. В. Орлова. Хотя нельзя не указать, что и самые современные генеалогические исследования не позволяют согласиться с предположением исследователей, что бабушкой Анненских по материнской линии была 'Христина (или Александра) Петровна Ганнибал' (Там же. С. 192) Ни Крестина Петровна, ни Александра Петровна не были замужем за Карамолиным (см. о сестрах подробнее: Бессонова А. М. Родословная роспись потомков А. П. Ганнибала - прадеда А. С. Пушкина. 2-е изд., испр. и доп. / Научн. ред. А. В. Терещук, М. Н. Яковлев, Е. С. Петрова, СПб.: Бельведер, 2001. С. 14). Если все же признать справедливой мемуарную версию о родстве Анненских с Ганнибалами, то более вероятным, как это ни парадоксально, представляется упоминавшийся М. Петровой и Д. Самойловым 'кусочек генеалогии' Анненских, предложенный С. Золотаревым (РГАЛИ. Ф. 5. Оп. 1. ? 74), согласно которому 'бабушка Анненских сделана дочерью Осипа Абрамовича, то есть родной сестрой матери Пушкина'. Думается, речь может идти предположительно о единокровной сестре Надежды Осиповны Пушкиной, дочери Осипа (Януария) Абрамовича Ганнибала от его второго брака со вдовой капитана Ивана Толстого, новоржевской помещицей Устиньей Ермолаевной Толстой (урожд. Шишкиной). Брак этот, основанный на подлоге и заключенный при живой жене 9 января 1779 г., был признан незаконным в начале 1784 г. (см.: Бессонова А. М. Указ. соч. С. 14). Документально подтвержденными данными о рождении детей в браке Ганнибала и Толстой я не располагаю, но допускаю, что принятие Екатериной Великой решения считать 'учиненный второй брак с Толстою - уничтоженным и ее за законную ему не признавать' (цит. по: Михневич Вл. Дед Пушкина: (Трагикомедия конца прошлого столетия) // Исторический вестник, 1886. Т. ХХIII. Январь. С. 137) могло вызвать и соответствующие юридические последствия в отношении детей, которые могли бы у них родиться. Именно таким образом Наталья Осиповна, дочь Ганнибала, могла превратиться в Наталью Ивановну Толстую, которая в свое время и вышла замуж за Петра Степановича Карамолина. Разумеется, все эти предположения требуют документального подтверждения и поиска соответствующих записей в метрических книгах церквей Псковской епархии.

Отношение Наталии Петровны Анненской к судьбе старшего сына его жена (в соответствии с восприятием собственной матери) описывает следующими словами: 'За последние годы мне приходилось встречаться с очень многими матерями сосланных или арестованных молодых людей, мужчин и женщин, и я мысленно подразделяла этих матерей на две категории: одни приходили в ужас от участи, постигшей их детей, и своим горем усугубляли неприятность их положения, другие были уверены и уверяли всех и каждого, что их дети совершенно чисты и невинны, что они гибнут вследствие коварства каких-нибудь приятелей. (Моя мать принадлежала к первой категории, мать Николая - ко второй)' (Анненская А. Из прошлых лет: (Воспоминания о Н. Ф. Анненском) // Русское богатство. 1913. ? 2. С. 38).
Кстати, позволю себе отметить, что определенно документировать дату её смерти пока не удалось. Сведения, сообщенные в публикации, содержащей наиболее объективную и полную информацию о ранней биографии Анненского (см.: Орлов А. В. Юношеская биография Иннокентия Анненского // Русская литература. 1985. ? 2. С. 171; ту же дату мы обнаруживаем и в неопубликованных его материалах), - 25 октября 1889 г. - опровергаются эпиграфическим источником, на который и ссылался исследователь: 'Анненская Наталья Петровна + 25 октября 1891 г. (Волково православное кладбище)' (Николай Михайлович Великий Князь. Петербургский некрополь. СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1912. Т. I: А - Г. С. 72). Газетные извещения о ее смерти, девятом дне, сороковинах или годовщине смерти в связи с указанными датами пока не разысканы.

⁸ Письма Л. Ф. Деникер, адресованного брату, в архиве Анненского разыскать не удалось.

Лакей Анненского А. Ф. Гламазда служил у него около 25 лет (ЛМ, с. 209). Певица М. Н. Остроумова (жена Иосифа Петровича Остроумова, преподавателя географии в Николаевской царскосельской гимназии) писала в воспоминаниях 'Петербургские эпизоды и встречи конца XIX и начала XX века':

'Типичная сухая, изысканная фигура поэта-критика И. Ф. Анненского, точно сорвавшаяся со старинной английской гравюры, - и сейчас стоит перед моими глазами. Эстет до мозга костей, он любил красивую позу и в личной жизни. За столом ему всегда прислуживал в блестящей ливрее и в белых перчатках слуга Арефа, он же докладывал о посетителях и подавал ему письма и литературу на серебряном подносе... Не многие знали, что под шикарной ливреей с золотыми позументами Арефа был просто преданный "слуга за всё" (как выражались в Одессе). Не уклонялся ни от какой работы для семьи Анненских, к которым он был сильно привязан. Да и не мудрено... <...> В торжественные кануны больших праздников слуги приобщены были к большому семейному столу - такое отношенье в те времена являлось редким.'

В архиве Анненского сохранилась нотариально заверенная копия его свидетельства о браке, датированная 20 ноября 1893 г., в которой помечено, что документ этот представлен для заверения одному из киевских нотариусов "казаком Арефой Федоровичем Гламаздою".

Один из автографов стихотворения "Будильник" ("Трилистник обречённости", 1) имеет подзаголовок "Арефина шарманка".

Н. Н. Пунин свидетельствует в своих мемуарных записях:

'В Ц<арском> С<еле> много говорили об Арефе, так что у меня тогда сложилось впечатление, что Арефа главное и при этом несколько комическое лицо в семье Ан<ненски>х'.

'Анненск<ие> держали двух лакеев Арефу и Василия (имена в письмах), кухарку. Очень большое семейство Арефы (Кеня, Дина встреч<аются> в письмах)...'


Начало \ Биография и семья	О собрании