Сокращения

Открытие: 20.10.2013

Обновление: 15.12.2024

Павел Павлович
МИТРОФАНОВ

Источник текста: Червяков А. И. // Письма I. С. 412-415. Прим. 28 к письму Анненского к Е. М. Мухиной от 5 июня 1905 г.

412

Митрофанов Павел Павлович (21 ноября / 3 декабря 1873 - 4 марта 1917) - историк, филолог, выпускник С.-Петербургского университета по историко-филологическому факультету 1896 г., один из крупнейших исследователей истории Австрии, профессор всеобщей истории С.-Петербургского историко-филологического института.

В качестве магистранта С.-Петербургского университета, оставленного при университете для приготовления к профессорскому званию, он был по представлению Анненского принят на должность преподавателя русского языка Николаевской Царскосельской гимназии 1 октября 1898 г.¹ и прослужил там формально по 1 августа 1901 г. С 1 июля 1901 г. по 1 июля 1903 г. он был командирован за границу², а через некоторое время его командировка 'с содержанием в 1500 руб. из средств Министерства Н. Пр.' была продлена еще на год³. К периоду его командировки относятся несколько сохранившихся в архиве Анненского писем (отмечу здесь, что Митрофанов был одним из самых плодовитых его корреспондентов - в фонде отложилось 20 документов на 39 листах), интересных и самих по себе, и проливающих свет на характер их отношений, а также содержащих цитатные вкрапления из неразысканных писем Анненского. См. в качестве примера уже цитировавшееся письмо⁴:

9/22 XI 1902,
Dresden. Züttichaustr.

Я очень люблю получать Ваши письма, дорогой Иннокентий Федорович; скажу откровенно, более, чем чьи бы то ни было. Я не говорю уже о том, что привязан к Вам искренне, как к человеку, и питаю к Вам глубокое уважение, как к поэту, ученому и гуманному педагогу, и что поэтому мне радостно и лестно переписываться с Вами; но, кроме того, тут влияет еще один чисто эгоистический мотив: я всегда узнаю что-нибудь новое из Ваших писем, и они всегда заставляют меня ду-

413

мать. Вы, по своему обыкновению, лишь вскользь бросаете хорошую мысль, а я, тоже по своему обыкновению, в силу наклонности моей к 'философии момента', обобщаю ее, прожариваю и перевариваю, затем же... попросту граблю Вас. Говорю это по поводу замечания Вашего, что классики предлагают лишь какие-то корни, тогда как люди с ослиными копытами сулят сразу древо жизни и, прибавлю от себя, чуть ли не другое райское древо познания добра и зла, обещая людям, что они станут, как боги. Расписанная на 20 страницах, мысль эта имела колоссальный успех в заседании одного здешнего педагогического общества, куда я был приглашен прочесть реферат. Но все, что было годного, шло от Вас, о мой дорогой учитель, и я благодарю Вас от души; все вспоминаю при этом Дину Валентиновну, к<ото>рая с таким основанием утверждала, что все мы бессовестно Вас обкрадываем; 'но царь зверей то снес, не оскорбясь нимало', и вспомните мудрый ответ Сидонской вдовы, что крохами пользоваться может всякий. Даже у такого жида, каким в то время был Христос, дрогнуло сердце.

Зато с другой Вашей мыслью о том, что Г-н Мережковский имел право дурачить публику и 'выйти перед нею зеленым ослом', я в корне не согласен; здесь я говорю pro domo mea, т. к., к сожалению, я и сам только публика. Последняя никуда не годится - спору нет, но, дорогой патрон, примите во внимание одно маленькое и очень грязненькое обстоятельство - она за этот вечер заплатила свои трудовые деньги, и поэтому она имеет право требовать, чтобы пошлости не потворствовали. В сто раз было бы лучше, если бы она любила 'Ипполита' (конечно, не в переводе Г-на Мережковского), но она хочет слышать о том, как 'три богини спорить стали, на горе, в вечерний час', а не о том, что

(не знаю, верно ли я цитирую на память, а то из посторонних книг у меня только и есть, что Библия, да Гомер, которых я чем больше читаю, тем больше люблю). Да! Свинью Вы все равно не сделаете человеком, так дайте же ей, по крайней мере, валяться в грязи: ведь в этом ее счастье, а лишать кого-нибудь счастья - куда как грешно!
О личной моей жизни почти нечего и сказать. Наслаждаюсь Божьим солнышком и хорошим - пока - здоровьем. Все почти время уделяю науке, этому 'сладчайшему из самообманов', как Вы удивительно верно выражаетесь. <...>
Будьте здоровы, дорогой Иннокентий Федорович, чуть ли не готов пожелать Вам грустного настроения, чтобы опять получить такое чудное письмо; но, главное, повторяю, ради Бога, не хворайте. У Дины Валентиновны почтительнейше жму ручки и прямо говорю, что рад, если она хоть раз да вспомнит обо мне.

Всем сердцем Ваш

П. Митрофа<нов>

414

В письме цитируются два первых стиха еврипидовского 'Ипполита', вложенные в уста Афродиты (указано В. В. Зельченко). В переводе И. Ф. Анненского: 'Полна земля молвой о нас, и ярок | И в небесах Киприды дивный блеск'⁵.

Вернувшись в Россию, Митрофанов продолжил учительскую деятельность: с февраля по август 1904 г. преподавал историю в 1-й С.-Петербургской мужской гимназии, с октября 1904 г. - в училище при евангелистско-лютеранской церкви Святой Анны, с ноября этого же года был допущен к чтению лекций по кафедре всеобщей истории в звании приват-доцента в С.-Петербургском университете, а с сентября 1906 г. - преподавал русский язык и историю в гимназии А. X. Юргенсона. Став в 1908 г. профессором Высших женских историко-литературных и юридических курсов Н. П. Раева, Митрофанов приложил максимум усилий для привлечения Анненского к профессорско-преподавательской деятельности на курсах. Вероятно, он был и одним из немногих близких Анненскому людей, кто был посвящен в детали его отставки; см. фрагменты писем Митрофанова соответственно от 10 сентября 1909 г. из Брюсселя и от 14 октября 1909 г. из Парижа:

Грустно мне было читать, дорогой друг, что такой человек, как Вы, воистину лучший из лучших и для столь многих незаменимый учитель имеет <...> материальные затруднения, да еще после нескольких десятков лет службы. Надо быть такими консерваторами, государственниками и лоялистами, как мы с Вами, чтобы понять всю горечь такого эпилога...⁶.

Грустно мне было, дорогой мой друг, узнать из милого письма Дины Валентиновны, что Вам пришлось перенести такую ужасающую передрягу, воистину на бедного Макара все шишки валятся. Если бы я когда и верил в <...> справедливость, Ваша судьба сделала бы меня неверующим⁷.

Анненский посвятил Митрофанову статью 'Искусство мысли: Достоевский в художественной идеологии'⁸, а уже после его смерти Митрофанов сделал ответный шаг, выпустив в свет отдельный оттиск одного из своих трудов⁹

415

со следующим посвящением, помещенным на отдельной ненумерованной странице:

Посвящается памяти
незабвенного учителя и друга
Иннокентия Федоровича
Анненского

Данью памяти Анненского являлась и его монографическая статья¹⁰, включавшая в себя, помимо компактной характеристики его жизненного пути и литературного наследия, немало интереснейших мемуарных вкраплений, касающихся различных сторон деятельности Анненского.

Об искренней дружбе между Анненским и Митрофановым писал в некрологе последнего один из их бывших сослуживцев по Царскосельской гимназии С. О. Цибульский¹¹.

О научных трудах П. П. Митрофанова и его семейном положении А. И. Червяков сообщает также в прим. 10 к письму Анненского Е. М. Мухиной от 8 марта 1907 г.

1 См.: Сведения об Императорской Николаевской гимназии в Царском Селе: 1898-1899 учебный год. СПб.: Лештуковская паровая скоропечатня П. О. Яблонского, 1900. С. 5-6.

2 См.: Отчет о состоянии и деятельности Императорского С.-Петербургского университета за 1901 год, составленный ординарным профессором П. А. Лавровым. С приложением речи экстраординарного профессора П. И. Броунова. СПб.: Тип, и Лит. Б. М. Вольфа, 1902. Паг. 1. С. 24.

3 См.: Отчет о состоянии и деятельности Императорского С.-Петербургского университета за 1902 год, составленный ординарным профессором П. П. Цитовичем. С приложением речи экстраординарного профессора В. В. Бартольда. СПб.: Тип. и Лит. Б. М. Вольфа, 1902. Паг. 1. С. 32.

4 РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 353. Л. 7-8 об.

5 Театр Еврипида 1906. С. 267. Цитата сверена по изд.; Euripides. Tragödien: Griechisch und Deutsch von Dietrich Ebener. Berlin: Akademie-Verlag, 1975. Bd. II: Alkestis; Hippolytos; Hekabe; Andromache. S. 108.

6 РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 353. Л. 33-33 об.

7 Там же. Л. 35.

8 См. подробнее прим. 6 к тексту 171.

9 См.: Митрофанов П. П., проф. Л. Н. Толстой: Из годового отчета Училища Св. Анны за 1911 г. СПб.: Тип. Кюгельген, Глич Ко., 1911.

10 См.: Митрофанов П. П. Иннокентий Анненский // Русская литература XX века: 1890-1910 / Под ред. проф. С. А. Венгерова. М.: Изд. Т-ва 'Мир', 1915. Т. II. Кн. 6. Ч. 2. С. 281-296.

11 Цибульский С. О. П. П. Митрофанов: (Некролог) // Гермес. 1917. Т. XX. ? 6 (192). 15 марта. С. 120. Подпись: Ред.

Фрагмент письма Митрофанова Анненскому от 24 ноября 1901 г. см. в прим. 1 к письму И. Ф. Анненского А. В. Бородиной от 29 ноября 1899 г.:

"Я знаю, дорогой Иннокентий Федорович, как любите Вы в день своих имянин увидеться с вашими друзьями и знакомыми, дальними и ближними, далекими и близкими".

РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. ? 353. Л. 5.

О письме Митрофанова Анненскому от 28 января 1909 г. упоминается в прим. 21 к письму Анненского к С. Н. Сыромятникову от 7 февраля 1896 г.

Митрофанов упоминается Анненским в письмах Е. М. Мухиной от 5 июля 1905 г., 8 марта 1907 г. и 3 июля 1908 г.

Митрофанов упоминается Анненским в письме к Н. П. Бегичевой от 24.12.1907 г.

Митрофанов прочитал речь "Об исторических воззрениях Пушкина" на том же вечере, на котором Анненский прочел свою знаменитую речь "Пушкин и Царское Село" (по сообщению Т. Ю. Бровкиной 22 декабря 2016 г. в группе FB).

Сокращения